«Разруха не в клозетах, а в головах» — утверждал герой Булгакова профессор Преображенский. Примерно такого же мнения придерживается и наш автор — инструктор по огневой подготовке. Он уверен, что нынешний развал системы стрелковой подготовки в российских подразделениях спецназа — результат ментального кризиса у людей, за неё отвечающих.




Ярад тому, что снова могу обратиться к читателям со страниц журнала «Оружие». Тех, кто постоянно читает мои статьи и ждёт их, я прошу меня извинить за долгое молчание. После моего некорректного высказывания в адрес апологетов спортивных направлений боевой подготовки (вдумайтесь в это словосочетание), прошло много времени, они успокоились, прошли истерики — высохли слёзы. Теперь, можно и нужно подвести промежуточные итоги и спокойно поговорить наших проблемах.

Отрадно видеть, что разрастается информационное поле вокруг стрельбы, в общем, и вокруг её боевых аспектов в частности. Видеопорталы в Интернете сегодня просто завалены обучающими программами. Выбор огромен. От олигофрении в степени дибилизма до гениальности. Можно за минуту, например, приобрести «базовую стойку в работе с автоматом». Вам покажут, как это делать в домашних условиях, а потом добавят: « в следующую субботу мы вам покажем, как правильно поворачиваться», и попрощаются. Это сильно напоминает ситуацию вокруг любой околонауки, типа диетологии или конфликтологии, выброшенной на рынок массового потребления. В виду простоты и доступности общих, в основном, внешних основ, боевыми аспектами стрельбы занялись все, кто имеет хотя бы малейшую возможность — для населения, в целом, это огромный плюс.

Минус в том, что эта волна также выплеснула на поверхность массу странных людей. В основном это гуру разных уровней просветления и просто инструкторы самых разных, всевозможных спецназов. Минимальный набор инструментов у таких спецов состоит из шмоток, сленга, лёгкой харизмы и неумения вести огонь на уничтожение живых целей. К слову сказать, проблема эта интернациональная.

Так, например, при просмотре видеозаписей тренировок групп антитеррора ближнего зарубежья, наших, теперь к их несчастью, потенциальных противников, сразу бросается в глаза некое сходство их инструкторов с нашими «убиваторами». Стрелок обработал угол в «крест», потом

в «центр», из «центра» обстрелял мишень, голосом доложил — ну всё как положено в таких ситуациях и при этой работе. А при оценке результата стрельбы, инструктор ему и говорит: «Вот это ты попал, а вот тут промахнулся (показывает пальцем на пробоину на два сантиметра южнее).

Знаешь, почему? Потому, что ты нарушил схему входа». Невольно возникает вопрос: «А зачем это выкладывать в Интернет?».





Основной вид огня после первой секунды огневого контакта на дистанциях «комнаты»: стрелок полностью за укрытием, работает только автомат. Плотность автоматического огня, даже полностью неприцельного, в направлении цели, не экипированной средствами индивидуальной бронезащиты и тактически не обученной — это единственный и самый эффективный огонь в «контакте»




Хорошо, что подобные инструкторы, в том числе и в России, занимают низшие ступени стрелкового развития: стоечка, хват, наклейка, фотка. Там, где имеют значение скорости и дальности, да и вообще вопросы внешней баллистики — этих особей не наблюдается. Их там и не будет. Я думаю, именно этот факт очень многое объясняет.

Это, можно сказать, первый промежуточный вывод.










С началом развития боевых аспектов стрельбы, этот «воз» как стоял, так и стоит — на том же месте, однако пассажиров, лозунгов и слоганов на нём, стало во много раз больше. Раньше там хоть присесть можно было, сейчас уже всё — мест нет. И споры в этой помойке всё те же: «А какой калибр лучше? А какой АК красивее, с планками или без? А стильно стрелять очередями или нет? А где купить,... а сколько стоит?». Скажу честно, как человек, не способный преодолеть брезгливость по отношению к этой категории людей,— я скорее доволен таким положением дел. Как человек увлечённый стрельбой и ревностно к ней относящийся,— глубоко разочарован. Неужели последние годы и почти две сотни погибших сотрудников так ничему их и не научили?

Плохо это или хорошо, если вы на этом зарабатываете, то вам, по сути, это абсолютно безразлично. Но если вы служите и по должности не «сидите в штабе», а «бегаете с автоматом», то, конечно, определённая доля неудовлетворённости есть. И заключена она в том, в любом курсе стрельб, какой бы ведомственной принадлежности он ни был, спортивное, а вернее коммерческое начало, пока ещё — основное. И вам это не нравится. Темы, которые предлагают вам на коммерческих сборах, за которые вы заплатили кучу своих денег в свой отпуск,— все «мёртвые», методики далеки от совершенства, и вам это тоже не нравится.

Те, кто ведут эти сборы, те, кто вас учит воевать,— они вам тоже не нравятся. Семинары, сборы, соревнования, курсы, продвинутые курсы и т.д. и т.п., всё это не несёт в себе даже сотой доли рационального зерна, применимого в реальной боевой подготовке. Сегодня это так — и это видят все.

Шума много — пользы мало.

Ошибочно было внедрять спорт в боевую подготовку. Он должен оставаться спортом: зрелищем, отдыхом, общением, деньгами.

Отток спецназовцев из Практической стрельбы и других ей подобных дисциплин, навязанных в виде основ стрелковой подготовки, вполне прогнозируем, и это печально.

Многие офицеры из лучших своих побуждений тратили деньги, стремились к чему-то и ... «Этому я бойцов учить не стану...»

Кто-то не рассмотрел, кто-то не оценил, у кого-то не «попёрло» — неважно. Важен результат: люди попробовали — людям не понравилось. Что-то очень глупое скрыто во всех этих кричащих, напыщенных картинках про спорто-спецназ. Как однажды сказал большой человек из Министерства обороны: «Между любой рациональной инициативой на верху и её исполнением на местах — пропасть дебилов». Но это не тема для обсуждения — нам с этим работать.







Для того чтобы понимать суть любого вопроса, необходимо избавиться от субъективного восприятия, то есть привести своё главное оружие — голову, к нормальному бою. Приведённая к нормальному бою голова, это самая прочная защита от всего того бреда, который разрастается сегодня в геометрической прогрессии. Начнём по порядку.

Допустим, что есть некое подразделение, назовём его условно «подразделение», в аббревиатуре которого обязательно есть слово «специальное». В нём есть штатный или нештатный инструктор по огневой подготовке: в штанах «5.11» и кепке «Blackhawk». Чем он занят? Мало кто знает. Но я вас просвещу!

Во-первых, он поглощает из Интернета и из завезённых флешек терабайты всякой стрелковой заразы и становится странным: выражается неясно, жалуется на нехватку боеприпасов.

Во-вторых, примерно раз в полгода, на вопрос командира: «Чем ты занят?»,— являет свету чудо, состоящее из АК-104, обязательно с «улиткой», коллиматором, с ИК ЛЦУ, обычным ЛЦУ, тактическим источником тактического света (фонарём), фонарём ИК, на тактической сошке, с планками по всей длине, с передней рукояткой, «одното-чечником», с телескопическим прикладом и обязательно, куда без него-то,— проточно-щелевым дульным тормозом-компенсатором: все замолкают — за такое чудо все грехи ему прощаются. Раз в год, ближе к Рождеству, он может показать также и переделанный в «булл-пап» АК, ну, это как откровение от Иоанна — для избранных.

В-третьих, бывая в гостях у коллег, такой инструктор обязательно спрашивает: «Есть что-нибудь в электронном виде?». И если есть, он сразу всё это беспощадно копирует, и на этом, его жизненный цикл замыкается.

Такова сегодня та самая стрелковая культура, в которой каждый тянет в свою сторону.

Вот в таких условиях появляется некий стрелковый товар, который должен быть апробирован и принят, либо не принят на вооружение, или тот самый человек, в штанах и кепке, пробивает очередные «сборы» или «семинар» по теме.

Но какими категориями мыслит усреднённый инструктор? Этот вопрос уместен именно потому, что внешне кажется, что движение у того самого воза есть: ролики на видеопорталах, выездные фотосессии, журнальные статьи — все признаки жизни. Но при этом нет ни одной (!) официальной методики. Ни одной методички. Ни одного учебника. И как следствие — никакого результата.

Давайте рассмотрим проблему, наиболее часто выбивающую из нормальной стрелковой жизни офицера: АК и его модификации; методики и методисты; критерии оценки.

Добавим аллегорий.

Допустим, что в месте постоянной дислокации нашего «подразделения» проживает некая женщина, условно назовём её «наша общая женщина». Во всех военных городках есть такие особы. Но вот она поняла, что ещё немного такой жизни и всё — замуж уже не возьмут никогда. Пошла она в парикмахерскую — подстриглась, покрасила волосы. Потом к пластическому хирургу — где-то увеличила размер, где-то наоборот, подтянула. И тут же, как это и бывает, выскочила замуж за молодого лейтенанта. И всё бы хорошо, жизнь идёт, но вот понять офицер не может: почему у него проблемы постоянно какие-то с «нашей женщиной»? А дело в том, что инструктор в кепке и штанах, который сосватал ему «эту женщину», не сказал, что у неё «шаг нарезов» остался прежний, «длина ствола» прежняя и боеприпас у неё, тот же: 5.45x39 мм. Иными словами, как не переодевай АК, он всё равно АК, со всеми его недостатками и достоинствами. И разницы между АК-12 и любой другой его модификацией — нет, разве что в калибре. Далее последует развод, и наша барышня, поедет в другую в/ч, за следующим молодым лейтенантом. Она походит по рукам и через время поймёт, что такая же как все, хоть и с буферами.

В наваре во всей этой истории остались парикмахер и пластический хирург. Инструктор в кепке и штанах выбрал себе роль сводника.




Зато видимость дела имеет масштаб, по истине, грандиозный.

АК действительно удивительный автомат. Ему уже столько лет, что мало кто верит в его современность (в современность раневой баллистики верят). В итоге, люди начинают предпринимать некие действия, заключающиеся в изменении косметической внешности оружия. Мы уже касались темы «тюнинга», но тогда за общим шумом вокруг «чпоксов» никто никого не слышал — все шумели, как на ярмарке. Но вот прошло время. Все всем затарились. У всех всё есть.

Но как практикующий инструктор скажу: Результаты не изменились совсем. Ни на сотую. Ни боевые, ни соревновательные. Более того, в некоторых подразделениях, где «тюнинг» был возведён в степень обязаловки и его перепутали с подготовленностью — результат упал.

Индивидуальные тактические приёмы, заточенные под тюнинг, совершенно оскотинили сознание целого поколения стрелков. Их приходится переучивать, чтобы хоть как-то «полетело». Это была массовая попытка переложить свою стрелковую некомпетентность на железо, которая к счастью не состоялась. А увлеклись ею потому, что выглядеть «настоящим», пусть и за деньги, легче, чем быть таковым. Таков второй промежуточный вывод.

И в этом хороводе инструкторы перестали понимать разницу между стрелковой подготовкой и огневой, и их общее отличие от тактико-огневой.

Вообще произошли интересные вещи.

Там, где действия бойца ближе всего к действиям так называемых «операторов», наводчиков, там удивительным образом прорываются именно стрелковые усилия сотрудников. Например, пулемётчики, которые по НСД определены как «наводчики пулемёта», стреляют с рук — по-автоматному, по прицельным приспособлениям, в подавляющем большинстве без дополнительных прицельных приспособлений. И очень неслабо стреляют. Даже проводятся соревнования. Стрельба крупным калибром, без восстановления «прицельной линии», с накапливающимся импульсом отдачи ведётся с рук. Это могло считаться неправильным только потому, что этого не могло быть. Раньше ведь так и было. Сегодня такой навык уже стоит на вооружении. Это приятно.

И, наоборот, там, где должен главенствовать именно стрелковый навык, в снайпинге, там сегодня стрелок не в состоянии сделать быстрый и точный (снайперский) выстрел без предварительной подготовки, по времени полностью исключающий его участие в скоротечном огневом контакте. Работа снайпера в подавляющем большинстве, это работа, наводчика-оператора винтовки и переносчика её к месту выстрела. На тренировках, как правило, снайперы работают отдельно — не в составе. Эффективный огонь на разных дальностях они демонстрируют с заранее подготовленных позиций.

Возвращаясь к АК, тенденции последних лет — это скорее хаос: глупые споры о калибрах и рикошетах. Тюнинг, назначение которого,— это подготовка оружия к определённой задаче, наоборот, в руках многих делает оружие малоэффективным. Например, та самая «улитка», ведь из-за неё многие даже переходят на калибр 7.62, чтобы прицепить её на автомат, потому что это круто. Но... Если это «улитка», то значит, стрелок решил придать автомату функцию пулемёта. Она всем ясна и понятна. Тогда откуда на нём коллиматор? И должна быть сошка, а не штурмовая рукоятка. И сам стрелок должен хотя бы издали напоминать собой стрелка, а не посмешище, у которого второй, третий и все последующие до 75-го патрона, летят мимо мишени — в небо, при стрельбе очередью.

Дальше. При стрельбе одиночными, из полностью снаряжённой «улитки», импульс отдачи оружия значительно увеличивается — растягивается, бьёт стрелка поэтапно. Это очень неудобно при стрельбе беглым одиночным, значит,— «улитка» — это, прежде всего, очередь. Для этого




её и придумали. А очередь — это уничтожение противника, на дистанциях до 1/10 действительного огня. Тогда зачем при «улитке» коллиматор? При «уничтожении» на дистанциях ближнего боя временной промежуток эффективности поражения цели не даст прицелиться «в точку», используя прицельные приспособления — только «место цели». Если стрелок не владеет беглым, прицельным, одиночным огнём, или ему не позволяет это сделать стрелковый комплекс, зачем он отбирает у себя шанс поразить цель? Все погибшие за последние пять лет на дистанциях до 1/10 действительного огня — все погибли от очередей (я не учитываю «засадную» стрельбу, когда противник не обнаружил стрелка).

Коллиматор и сошка, например паралаксирующий ЕО-tech, тоже взаимоисключающие элементы — смотрятся смешно. Плюс приклад, не выполняющий функцию приклада, а скорее упора. И ремень, который используется там, где не нужен и совершенно бесполезен и больше мешает, там, где нужна функция ремня — это разного рода «...точечники», рассчитанные на пистолеты-пулемёты.

Стрелковый навык, который зачастую культивируется сегодня в огневой подготовке, совершенно не соответствует тем скоростям и условиям огневых контактов, которые есть в жизни. Надо ведь отличать тренировку гражданского человека, американского резервиста, с оружием и сотрудника Российского подразделения, действующего по тактическому замыслу. Да, согласен, красиво снято, хочется тоже надеть очки и шапку, начать жестикулировать соответствующим образом. Но нельзя переносить вирусы из Интернета в боевую практику.

В каждом подразделении есть «свои» дистанции, «свои» скорости на этих дистанциях, габариты целей, режимы огня, его интенсивность и тактические задачи, решаемые огнём.

Например, опять же к вопросу методик. Если сегодня на тренировке мы работаем с «нашим» габаритом и цель тренировки — не выход за пределы при всех режимах огня — этот навык может простреливаться без тактического снаряжения. А если работаем с погрешностью при прицеливании, которая будет составляющей первого ответного выстрела в цель на дистанциях до 1/10, где мы также используем габарит цели, который поражается за счёт плотности ответного огня, то выход за габарит уже заложен в условия как изначальный — данный, и тактическое снаряжение тоже обязательно. Но это уже не стрелковый навык, как вы догадались, это индивидуальная тактика, которая «простреливается», чтобы получить реальную картину скоростей, дистанций, плотности и режимов.

Эти «золотые» правила, дающие нам возможность моделировать боевое применение стрелкового оружия, попираются сегодня в подразделениях совершенно безбожно.

На любых занятиях, неважно стрелковая это подготовка бойца, огневая или тактика, «тюнинг», понятия уничтожения живых целей, подавления огневых точек, сковывания, понятия дистанций и габаритов — всё это ключевые моменты. А ориентация на видеоролик при занятиях в составе подразделения — это незаметная смерть. Для некоторых, к несчастью, она может стать реальностью.

Внешний антураж никогда не будет лишним, и у нас у каждого есть та самая кепка и те самые штаны как свидетельство принадлежности к секте, члены которой считают выстрел в продолговатый мозг искусством. Но надо уметь разграничивать: то, что можно продать и то, без чего нельзя выжить в огневом контакте.

В спецназе говорят, что в горы и лес надо брать только то, без чего нельзя обойтись, а не то, что хочется или нравится. В огневой подготовке также, только многим не понятно, что же это такое — то, без чего нельзя обойтись. Это примерно то, что проводит грань между живым и мёртвым, в первые полторы секунды визуального контакта в условиях дуэльного противоборства.

И все те навыки, которые необходимы в «стрелковке», при работе по цели или площади, на которой цель, а не по объёму.

Суть разрушительного воздействия, которому подверглось спецназовское сообщество и наши стрелковые элементы со стороны спорта и коммерции в том, что существуют два вида отношения со стороны сотрудников к этим «внешним проявлениям», «новым направлениям», «тюнингу» и т.п.

Первые в это верят как в божество. Вторые этим пользуются. Вторые умнее. И случись что, — вторые будут говорить, мол, вся, беда от того, что «тюнинг» был неполным.

Ошибки в стрельбе, методиках обучения будут всегда и у всех — не без этого. Но докопаться до причин этих ошибок, а не до «обвеса» на АК,— это гораздо эффективней. Вопрос лишь в том, а сможем ли мы признать, что для этого, как не печально, придётся делать шаг назад? Два вперёд мы сделали и очень широко.