Ниндзя... Таинственные воины-призраки средневековой Японии, о которых немало написано и у нас в стране, и за рубежом, все еще остаются такими же непознанными, загадочными и просто превратно понимаемыми, какими они были на протяжении всей своей многовековой истории.
Рожденные во мраке, двигавшиеся в полутьме, ведомые только им самим известными целями, эти люди до сих пор привлекают к себе интерес многих людей всего мира. Их мистические способности поражают воображение и будоражат сознание.
Способность исчезать на глазах преследователей, читать мысли, проникать в любые тщательно охраняемые помещения, сражаться с немыслимой яростью и побеждать в ста схватках из ста — вот далеко не полный перечень того, чем по легендам владеет воин-ниндзя.
Как же достигались подобные навыки, какие знания и опыт лежат в основе этих фантастических рассказов о ниндзя ?
Их знания намного превзошли знания их современников, их опыт и принципы имели в своей основе самую мощную силу во Вселенной —Веру.
Именно о них, незаслуженно обвиненных историей в кровавых деяниях, колдовстве и черной магии, а на самом деле просто живущих по законам, не совпадающим с общепринятыми рамками поведения и морали, их истории, тайных знаниях и духовной стороне искусства ниндзя расскажет вам эта книга.
Практические упражнения и методы, предложенные в книге, помогут не только теоретически ознакомиться с мистическим учением Терпеливых, но и существенно повысить собственный уровень духовного, психоэнергетического и физического здоровья, что так немаловажно в наше, увы, нелегкое время безверия и грязи.
Уверен, что именно жителям нашей страны учение ниндзя, как никакому другому народу в мире подходит больше всего, поскольку сама наша жизнь —это прекрасная возможность испытать на себе действенность и эффективность вневременных методов и принципов искусства нин-дзютсу —искусства Невидимости, Терпения и Мудрости.



Тем, что сегодня известно нам об истории, технике и духовной практике ниндзя, мы обязаны величайшему мастеру боевых искусств современности, обладателю девятого дана по восьми видам будо, 34-му патриарху школы Тогакурэ-рю Нин-дзютсу, Ма-сааки Хатсуми, основателю и руководителю единственной в мире истинной организации ниндзя «БУДЗИНКАН ДОДЗЕ»**, что переводится как «Дом божества войны», «Дворец воинского духа» и даже «Дом божественного воина».
Искусство нин-дзютсу (или синоби-дзютсу) зародилось в Японии на рубеже VII-VIII веков. Сам термин «нин-дзютсу» означает «Искусство быть невидимым» —невидимым во всех смысловых значениях этого слова. Это не только умение мастерски маскироваться, пользоваться переодеванием и т. д. В своей наивысшей стадии невидимость —это полное слияние с окружающей средой и людьми. Настоящий ниндзя — это тот, кто может жить среди людей, внешне быть таким же, как и они, но, тем не менее, полностью отличаться от них своим мироощущением и миропониманием, тем самым становясь невидимым для сил зла, окружающих его.
Гармонизация со Вселенной —вот основная наивысшая цель искусства нин-дзютсу, а не такие низменные направления деятельности, как шпионаж и диверсии, как думают об этом многие. Другое понятие «нин-дзютсу» —«Искусство быть терпеливым». Терпеть невзирая ни на что — страх, боль, усталость — и достигать своей цели любыми наиболее оптимальными способами.
Следует отметить, что понятие «Терпение» в контексте нин-дзютсу отнюдь не означает «терпеть, сцепив зубы». Согласно доктрине школы Тэндай, терпение, в понимании ниндзя, —это прежде всего абстрагирование собственной сущности от происходящего с ним, перевод собственного сознания в позицию стороннего наблюдателя. Э-ю позволяет преодолеть любые, даже самые страшные обстоятельства, в которых может оказаться ниндзя в процессе его работы.
Исходя из космических законов, способ имеет значение только в связи с его эффективностью. Главное —цель, которая зарождается в сознании ниндзя, переводится в переживание чувства, и наконец находит выход в физическом мире. Три проявления реальности — Санмитсу — (Мысль, Слово, Действие) являются одной из высших тайн нин-дзютсу, и, слитые в одном порыве, они дают воистину фантастические результаты. Сам иероглиф «Нин» говорит о глубокой духовности учения, хотя и имеющего боевую направленность. Он состоит из двух иероглифов «Кокоро» —«Дух, душа, сердце» и «Кен» —«Оружие, меч» Причем расположение этих знаков таково, что дает нам идеограмму «Сердце (или дух) контролирует и направляет оружие», т. е. не воинственный дух доминирует над сознанием ниндзя, а лишь чистота помыслов и положительная направленность в течении происходящего во Вселенной могут заставить Воина Ночи ступить на тропу войны. В более поэтическом варианте, приведенном в книге С.К Хайеса «Мистическое искусство ниндзя», этот иероглиф переводится как «Хотя враг и держит свой клинок у моего сердца, я все вынесу и смогу победить, невзирая ни на что». Откуда же пришли ниндзя и какие знания и идеи лежат в основе их учения? Хотя первые упоминания о ниндзя мы можем встретить в хрониках времен императрицы Японии Суйко (593-628 г.г.), когда Митиноэ-но Микото в ходе военных действий с могущественным феодалом Морийа за провинцию Оми, послал в расположение вражеских войск лазутчика Отомо-ио Сайдзин, который вернулся с ценной информацией и был удостоен звания «Синоби», —однако этот факт ни в коем случае не может считаться «днем рождения» нин-дзютсу. Это значит лишь, что задолго до установления Камакурского сёгуната в Японии уже использовали шпионов —но и только. Тем более, что само нин-дзютсу никогда не было чисто шпионским искусством. Истоки истинного духовного учения ниндзя следует искать в Тибете и Китае, в древних ритуалах тантрического буддизма, в воззрениях даосских мудрецов и традициях школ Сингон и Тэндай, а не в успешно проведенных шпионских акциях удачливых лазутчиков.



Задолго до рождения первых кланов ниндзя, в Японии, в Тибете и Китае существовали школы, по своим системам боевой и психо-энергетической подготовки очень напоминающие нин-дзютсу. Конечно, феноменального уровня японских воинов-невидимок они не достигли, однако их родственные связи очень хорошо прослеживаются. Так, в Тибете до сих пор существуют закрытые клановые монастырские школы, которые, как и нин-дзютсу, в основе своих знаний содержат восприятие мира через мандалы (Телесного и Духовного миров), Троичное воплощение реальности (Санмитсу), метод культивирования которого заключается в созерцании мандалы (яп. Нэнрики), произношение особых звуковых сочетаний — мантр (яп. Дзюмон) и складывание пальцев в определенные фигуры, соединяющие внутренние энергетические каналы —мудры (яп. Кетсу-Ин или Кудзи-Ин). Соединение этих трех действий в одно целое, по древнему тантричес-кому учению, позволяет достичь любой цели на всех трех планах существования: физическом, эмоциональном (астральном) и духовном (ментальном).
Классификация по Пяти Первоэлементам (Земля, Вода, Огонь, Воздух и Пустота (Эфир)), на которой ниндзя основывает свое понимание событий, действий, эмоций и т. д., а также вибрационная теория Вселенной, на которой строятся указанные выше понятия Единства, имеющем множество проявлений, —все это тибетские традиции, нашедшие свое место в сокровищнице знаний ниндзя. Идеи Единства и Противоположности Вселенной, основанной на непрерывном движении двух начал —Инь и Ян (яп. Ин и Йо), порождающих все явления на Небесах, Земле и в Человеке (яп. Тен-Ти-Дзин) —и прослеживающиеся как взаиморождаемость и взаиморазрушение Пяти Стихий (Земля, Вода, Огонь, Дерево и Металл) пришла в нин-дзютсу из китайского даосизма.
Кроме того, как тантристские, так и даосские монахи и отшельники благодаря определенным методикам развивали в себе многие из тех качеств, которые затем, попав в среду «искусства быть невидимым», были приняты в систему подготовки ночных воинов. Это и телепатия, и предвидение опасности, основанное на сверхразвитии чувств и интуиции (яп. Ку-но Сэйкай), гипноз, ясновидение, знание внутренних энергетических каналов и умение управлять потоком внутренней энергии Ци (яп. ки), дыхательные упражнения, направленные на развитие этой энергии, умение отключать боль, снимать усталость, управлять эмоциями и т. д.... список может быть очень длинным.
Пассивная и активная медитации (яп. Мэсо) с тем, чтобы достичь и постоянно удерживать в себе «непривязанное ни к чему» сознание (буквально: Му-Син, «состояние не-ума»), созерцание чего-либо для «слияния» и «постижения сути» предмета, а также «безобъектная» концентрация до полного растворения собственного эго в безбрежной вечности Пути (яп. До) Вселенной для достижения Просветления (Сатори или яп. Саммай) —все эти концепции Чань-буддизма (яп. Дзэн) нашли свое отражение в учении о гармонизации со Вселенной, исповедуемом ниндзя.
При сравнении очень многие факты говорят о несомненной связи традиции Шаолинь —культивирующих Чань —и искусства нин-дзютсу. В особенности четко эта концепция родства прослеживается с системой «люгаймэнь» —«Врата учения нищих монахов», возникшей в Китае во времена династии Тан, после сожжения знаменитого монастыря. Нищие монахи, разошедшиеся по всей стране, культивировали свое самобытное искусство, помогавшее им выжить в то далекое жестокое время. Сюда входило и владение многим подручным оружием —от палочек для еды до гребного весла, — и методы составления лекарств и ядов из трав и минералов, и методы маскировки, гипноз, психологическая манипуляция с сознанием противника... Власти, как могли, боролись с люгай, но их учение, созданное на основе Чань и Тантра и признанное «ересью», прочно укоренилось в народе. Люгай примыкали к шайкам разбойников, отрядам восставших крестьян — они учили их искусству борьбы, методам лечения травами и прижиганиями и т. д. И повсюду сеяли семена духовного знания.
Поначалу созданное как «искусство выживания», люгаймэнь впоследствии стала законченной системой, с многочисленными методами и эзотерическими ритуалами, что придало всей системе ореол таинственности. При помощи этих знаний изучающий ее человек становился практически неуязвимым для любых видов агрессии, направленных в его сторону. Он становился «сверхчеловеком», которому было подвластно почти все.
Все эти, а также многие другие философские идеи, принципы и практические навыки древнего Тибета и Китая наряду с местными японскими верованиями и традициями и послужили той духовной основой, на которой впоследствии развивалась та система тайных знаний, которая, вместе со специфическими приемами борьбы, методами маскировки и камуфляжа высочайшей по сложности подготовки, и составила то искусство, которое по всем критериям превосходит любое другое —«искусство быть невидимым» —Нин-дзютсу.



Связующим звеном между континентальными традициями и направлениями и нин-дзютсу является созданная на основе люгаймэнь, тантрического буддизма и местного японского культа горных божеств (Ками) система сюгэндо —«Путь овладения сверхъестественными силами» Как повествуют японские хроники периода Нара (VIII в н. э.), за время между 625 и 753 годами были основаны шесть основных школ японского буддизма, весь основной канон и ритуалы которых были завезены в Японию из Китая в практически неизмененном виде. Это было сделано японскими монахами, проходившими длительное обучение в монастырях Поднебесной. Из них, благодаря их близкой связи с мировоззрениями и традициями ниндзя, нас прежде всего интересуют три школы. Это школы Сингон («Истинное слово»). Дзэн («Молчаливое самоуглублеиие») и Тэндай («Величие небес»).
Знаменитый Эн-но Гёдзя — основатель сюгендо
Вместе с классическими направлениями континентального буддизма попала в Японию и «буддийская ересь» —люгаймэнь. Попав на японскую почву, все эти учения видоизменились, смешавшись с местными культами и народными обрядами и верованиями. «Врата учения нищих монахов» преобразовалось в отшельническое течение «гедзя», приверженцами которого стали в основном монахи-отступники, противопоставившие себя официальной церкви, которые в основном были «сидосо» —самозванцами, не имевшими государственного свидетельства и права проповедничества. Центральной фигурой в движении гедзя считается легендарный Эн-но Одзуно (Эн-но Секаку) (634-703 гг.).
Этот человек, основатель сюгэндо, родился в богатой семье рода Такакамо. В пятнадцать лет он принял монашеский постриг и начал старательно изучать буддийский канон. Однако склонность к мистическим ответвлениям буддизма побудила его к вы бору жизненного пути, и он уединился в пещере на лесистом скло не горы Кацураги, где прожил более тридцати лет. Результатом отшельничества Эн-но стал «Путь овладения Сверхъестественными Способностями» — система, которую с полным правом можно назвать предтечей нин-дзютсу. В чем же состояло это учение? На нем, впрочем как и на канонических текстах Тэндай, мы остановимся подробнее в следующих главах этой книги, а пока лишь в общем охарактеризуем его основные черты.
Неотъемлемой и важнейшей частью сюгэндо стала буддийско-даосская практика внутреннего культивирования, заимствованная из арсенала монахов-люгай, основанная на культовом поклонении энергиям Воды и Огня как проявлениям Ин и Йо (Луны и Солнца). Сюда входил ритуал под водопадом «Такисугё», когда под воздействием ледяной воды, падавшей с большой высоты на темя, у адепта наступало особое состояние сознания; медитация с магическими заклинаниями, призванная вести в состоянии транса; ритуальные восхождения в горы к местам обитания Коми (до сих пор эта традиция живет в школе Сингон); возжигание ритуальных костров (яп. Тома) с целью привлечения божественной секретной силы (яп. Иккей) и многое-многое другое.
Как и люгай в Китае, последователи сюгэндо стали объектом преследования со стороны официальных властей, поскольку, благодаря своей славе знахарей и предсказателей, они пользовались огромным авторитетом в крестьянской среде. Сюгэндзя (последователи сюгэндо) предсказывали погоду, могли подсказать, когда сеять или убирать урожай, лечили людей травами и снадобьями, находили места, где надо рыть колодец, а в голодные зимы учили простолюдинов изготавливать простенькие маски тэнгу (мистических существ, полу-людей — полу-воронов, которых впоследствии суеверные японцы будут считать легендарными предками ниндзя) и тростниковые флейты, которые можно было продать и купить немного еды.
Сложилась ситуация, когда основная масса крестьян, находившаяся в контакте с сидосо — самозванными монахами, стала считать их единственными носителями истинного учения Будды, практически отвергая официальную религию. Это не могло не вызвать ответной реакции властей и, начиная с 718 года, был издан ряд эдиктов, запрещающих сюгэндо. Однако этот запрет не только не принес желаемых результатов, но лишь вызвал обратную реакцию: число приверженцев «Пути овладения сверхъестественными силами» неуклонно росло, в горах и чащобах строились потайные «лесные молельни» (яп. Санриндодзе), где Ямабуси (буквально — «Спящие в горах»), или, как их еще называли «Яма-но Хидзири» («Горные мудрецы») собирали адептов сюгэндо для эзотерических церемоний «Гумондзи-Хо», состоявших из магических ритуальных шествий, возжигания костров, декламации буддийских сутр и повторения заклинаний —дзюмон.
Помимо Эн-но Одзуно (или, как его еще называли, Эн-но Гедзя —«Эн-но —Отшельник»), канонизированного в буддизме под именем Дзимбэн как бодхисаттва (яп. Дзимбэн-Дайбосацу) и называемого в синтоизме потомком божества Сусанноо*, большое влияние на формирование основных доктрин сюгэндо оказал основатель его разновидности, школы «Сидзэнтисю» («Учение о естественной мудрости (или разуме)»), —китайский монах-люгай Шеньчжуй, появившийся в Японии в 793 г. нашей эры. Вместе с учением «Виджнянавады» и поклонением бодхисаттве Акашагар-бхе, Шеньчжуй принес в Японию форму т. н. «Естественной школы У-Шу» (Цзыжань У-Гун), которая в измененном виде стала практиковаться в среде ямабуси.
В связи с тем, что во время царствования императрицы Кокэн вся реальная власть в стране сосредоточилась в руках монаха-министра Доке, гонения на неофициальную религию — сторонников сюгэндо —значительно усилились. Особым указом Доке запретил строительство лесных пагод и молелен, по его приказу вооруженные отряды солдат охотились за ямабуси и арестовывали их Все это привело к изоляции ямабуси, чьи общины превратились в практически закрытые кланы.
Еще одной очень важной особенностью этого периода является вызванное ужесточением условий жизни «военизирование» ямабуси. Существовавшие зачатки знаний о боевых искусствах, почерпнутые у люгай, были пересмотрены, усовершенствованы и превращены в обособленную систему, призванную служить защите лесных молелен от нападений вооруженных отрядов, посылаемых властями. В этой системе была впервые развита техника «Готон-по» («Методы маскировки по системе Пяти Стихий»), превратившаяся затем в нин-дзютсу в один из главнейших видов тактики ведения боя. Среди самих ямабуси выделилась особая каста монахов-воинов (сохэй), отвечавших за оборону санриндодзе.
Большую роль в совершенствовании воинского искусства «горных мудрецов» сыграл тот факт, что после поражения мятежа Фудзивара, направленного против Доке в 764 г., сам Накаморо Фудзивара и его сторонники, среди которых было немало первоклассных воинов, скрывавшихся от преследований в скитах последователей Эн-но Гедзя, передавая им секреты «бугэй» («Воинского искусства»). Многие разновидности бугэй прочно вошли в багаж знаний ямабуси.
Система, первоначально предназначенная для защиты скитов и молелен, постепенно переросла в семейную традицию монахов-воинов, превратившись во всеобъемлющую методику подготовки, направленную на обучение адаптационным методам выживания и приспособления, владение практически любым видом оружия, использование маскировки и переодевания и т. д., базирующаяся на глубоком знании законов природы, древних мистических учениях континентального происхождения и местных верованиях. Практикуемая многими поколениями монахов-воителей, эта система стала основой для создания первых Рю* нин-дзютсу, хотя сами они еще не осознавали себя как школы «Искусства быть невидимым». По сути, первые такие Рю нин-дзютсу сложились уже к первому тысячелетию н. э., постепенно перерастая в клановые общины, практикующие какую-либо свою, отличающуюся от других систему подготовки и свой стиль ведения боя. * * *
Средние века знаменуются как небывалым расцветом в истории нин-дзютсу, так и уходом от истинных духовных идеалов в сторону сугубо прагматичных, сверхэффективных средств и способов ведения боя, направленных на достижение поставленной цели любой ценой. Это объясняется историческими условиями средневековой феодальной Японии, раздираемой междуусобны-ми распрями и мятежами. Становление боевых кланов ниндзя (не имеющих древней традиции, связывающей их с учением монахов-воинов сохэй и мировоззрением ямабуси) шло параллельно с возникновением и развитием самурайства и почти тем же путем. Помимо приверженцев сюгэндо, в лесах того времени скрывалось немало бродяг, беглых крестьян, не имевших пристанища простолюдинов и просто разбойников. Однако если одни из них уходили на дальние необжитые земли (например, на Север, где были созданы первые дружины самураев), то другие предпочитали оставаться вблизи от родных мест.
Власти строго преследовали бродяг и разбойников, что заставило эти разрозненные группы объединяться в организации, преследующие общие интересы, главной целью которых стала защита собственной жизни. Спустя некоторое время эти люди обрастали семьями, строили свои деревни в горах и лесах и внешне практически ничем не отличались от обычных крестьян, —но по своей сути это было «общество в обществе», не признававшее никаких установившихся общественных норм, законной власти и церкви, подчинявшееся только своим старейшинам и учившееся «истинной вере» у живущих неподалеку ямабуси. Бывало и так, что подобные организации возникали в обычных деревнях для защиты семей и крова от нападений вооруженных отрядов —что было далеко не редкостью в те времена.
Некоторые японские историки определяют этот социальный пласт как «Воинов-земледельцев» (Дзи-Дзамураи). Само существование подобных организаций, как и общин сюгэндзя, ставило первейшим условием соблюдение секретности во всем, что касалось целей, методов и состава участников. Разглашение подобных сведений властям могло повлечь за собой гибель многих людей, поэтому за такую «провинность» предатель всегда карался смертью. Причем даже если его предательство и было успешным, то и последний оставшийся в живых член такой общины обязан был отомстить изменнику.
Месть ниндзя вошла в народные сказания как нечто страшное и неотвратимое, поэтому и в те времена, и в последствии в кланах, практиковавших нин-дзютсу, практически не было предателей. Обычно ниндзя предпочитал вытерпеть все мучения или убить самого себя, но не выдать врагу секретных сведений. Эти качества он впитывал с молоком матери, и они стали одной из отличительных черт «Искусства терпеливых».
Система подготовки и методы, используемые для достижения той или иной цели, варьировалась от клана к клану, однако как в системах Сохэй, так и в «деревенских общинах» было много общего. Это объясняется схожестью целого ряда задач и возможностей, которые были заложены в эти системы самой жизнью. Это и умение молниеносно маскироваться, используя любые подходящие для этой цели средства; мастерски вживаться в образ другого человека для того, чтобы скрыть свои истинные намерения (что впоследствии было развито до совершенства и с успехом использовалось в шпионско-диверсионных операциях); владение подручными средствами и просто голыми руками для того, чтобы противостоять при нападении вооруженных воинов. Все это требовало от мистически настроенных монахов и мирных крестьян особой изобретательности и изощренности в совершенствовании известных им приемов: умения быстро, долго и далеко бежать, чтобы уйти от погони, развития всех чувств, чтобы вовремя распознать опасность; владения основами лечения настоями из трав и прижиганиями, а также управления энергией ки.
Практически все основные кланы, т. е. семейно-целевые организации —независимо от размеров (от нескольких десятков до многих сотен человек) сложились на рубеже XI-XII веков, совершенствуясь от поколения к поколению. Их селения были разбросаны по всей стране, однако естественными центрами развития искусства ниндзя стали лесистые горные районы Ига-Моно и Ко-гамоно, где развились два основных направления нин-дзютсу — Ига-рю и Кога-рю, насчитывавшие десятки ответвлений и сотни участников.
В этот период японской истории в стране шла жестокая борьба между двумя большими феодальными кланами Минамото и Тайра (XI-XII в.в.), результатом которой стало падение дома Тайра и установление в 1185 г. Камакурского сёгуната, что повлекло за собой то, что основной политической силой в Японии стали самураи. Приход к власти Йоритомо Минамото повлек за собой резкое обострение противоречий между кланами самураев, и вся страна оказалась раздираемой мятежами, конфликтами и войнами князей друг против друга.
В этот период кланы ниндзя часто пополнялись за счет ронинов —самураев, потерявших своего сюзерена, которые в благодарность за оказанное гостеприимство делились секретами своего боевого мастерства, чем пополнили и без того уже обширные знания теневых воинов. Однако со временем доступ в горные общины был практически прекращен и кланы ниндзя превратились в полностью закрытые организации, построенные на строжайшей дисциплине, скрепленные узами семейного родства и окутанные покровом тайны. Политическая жизнь в стране не прошла мимо кланов ниндзя. Все острее разгоралась борьба между князьями, что потребовало большого количества разведчиков и диверсантов для успешного ведения военных действий. Поэтому многие из князей и крупных феодалов заключают договоры с различными кланами ниндзя или же нанимают их отдельных членов (конечно, с согласия руководства клана) для выполнения всевозможных заданий: сбора сведений, наблюдения, убийства, диверсии и т. п.
Объясняется это просто — от лазутчика или шпиона в те далекие времена требовалось наличие огромного количества различных качеств и способностей, многими из которых владели только принадлежащие к тайным общинам или традициям монахов-воинов сохэй. В этот период (XII-XIII вв.) начинают появляться чисто шпионско-диверсионные организации, не имеющие ничего общего с традициями сюгэндзя, или «лесных крестьян», и готовящие лиц типа современных «коммандос» для выполнения различных тайных поручений своего хозяина, по желанию которого они и создавались.
Эти школы нельзя назвать «школами ниндзя» в чистом виде, хотя они и использовали методы и способы ночных воинов. Дело в том, что постижение истинного учения какого-либо направления нин-дзютсу («Нин-Хо»), было возможно лишь в том случае, если адепт принадлежал к клану «Итимон» (буквально «Единому пути» или «Единым вратам»), в котором вся традиция и весь опыт школы были сосредоточены в руках Соке — «Носителя традиции», который одновременно являлся и руководителем
клана. В самом клане все без исключения (как мужчины, так и женщины) являлись членами организации, и выйти из клана можно было лишь в том случае, если провинившегося изгоняли из организации, хотя чаще преступившего законы Итимон попросту убивали.
Подготовка будущих участников деятельности клана начиналась с младенчества, и, пройдя к 15-17 годам невероятную по сложности физическую, психическую и умственную подготовку, не знающий усталости, страха или душевной слабости, готовый на любые, даже самые невероятные задания по приказу руководителей клана, юный воин-ниндзя становился рядовым членом тайной организации. Надо сказать, что вычеркнутые из обычных социальных отношений, действующих в стране, и не признающие официальной власти, ниндзя выработали свою иерархическую структуру, наиболее подходящую для их целей и методов и базирующуюся на строжайшей секретности и беспрекословном подчинении руководству клана, основанном на доверии и верности.
Руководители клана, которых рядовые члены общины могли даже не знать (что было лучшей гарантией неразглашения тайны) и которые являлись носителями традиции данного направления нин-дзютсу, назывались дзенин. Посредниками, которые осуществляли связь между верхним и нижним звеном, руководили операциями, строительством укрытий, договаривались с нанимателями, были «офицеры» клана или среднее звено —тюнин.
И, наконец, рядовые исполнители сложнейших операций, на каждом шагу рисковавшие жизнью, в чьем существовании было только три постоянных: привязанность к своей семье, непрерывное самосовершенствование в духовном и физическом плане и готовность пойти на смерть ради исполнения воли клана — назывались гэнин. Положение высшего и среднего звена варьировалось в зависимости от школы. Так в клане Кога реальная власть была сосредоточена в руках пятидесяти семейств тюнин, каждое из которых имело под своим началом от тридцати до сорока семейств гэнин. В клане Ига, наоборот, все бразды правления были сосредоточены в руках трех семейств дзенин.
Вовлечение ниндзя в шпионско-диверсионную деятельность не могло не повлечь за собой изменения в самой системе боя ночных воинов. Появились такие специфические техники, как проникновение в закрытые помещения, нападения из засад, снятие часовых, а также многочисленные методы изощренных убийств. Кроме того, все методики, уже существовавшие прежде, которые хоть в какой-то степени могли пойти на пользу для подготовки «сверхвоина» и сделать его непобедимым и неуязвимым, были развиты до высшего предела, максимума эффективности.
Все кланы этого периода в большей или меньшей степени отошли от чисто духовного учения к сугубо утилитарным практическим целям. Были преданы забвению некоторые традиции и ритуалы сюгэндо, не имеющие большой практической ценности. Все наносное, пусть даже очень красивое и эстетичное, было отсеяно. Любая техника или методика проверялась самими руководителями клана, которые были крайне заинтересованы в успехе операции и сохранении жизни лазутчику. Любая ошибка в выборе технических или тактических действий влекла за собой лишь одно —смерть; поэтому в арсенале ниндзя оставались только крайне изощренные и практически стопроцентно эффективные действия и приемы.
Так, в процессе жестокой селекции, где мерилом существования того или иного способа ведения боя или методики подготовки стало лишь одно — жизненность и практическая эффективность, из сугубо защитных систем «лесных крестьян» и последователей учения Эн-но Гедзя вырастали те традиции многочисленных Рю нин-дзютсу, которые не перестают поражать нас своей законченностью и совершенством, подобно ограненному алмазу. Кстати, «Алмазная молния» (яп. «Конго»), чей символ пришел в нин-дзютсу из тантристского учения, стал для ниндзя визуализированным образом высочайшей мудрости и чистоты помыслов, крепости духа и мощи сознательной воли.
Остановимся несколько подробнее на истории создания различных рю, их основателях и тех областях, в которых они действовали, основываясь на фактах, которые дошли до нас из глубины веков История наиболее известного в наше время стиля нин-дзютсу, Тогакурэ-рю («Спрятанное за дверью») связывается с именем Дайсукэ Нишина, чье имя было присвоено данному направлению спустя три поколения после его смерти. Он был основан в конце XI! века. В юности Дайсукэ перенял методы сюгэндо в горах Тогакурэ. Поэтому школу нин-дзютсу Тогакурэ-рю иногда считают прямым продолжателем традиции монахов-воинов Т.ога-курэ-сюгэндзя, которая была основана в 637 году якобы самим Эн-но Одзуно. Это учение передавалось в течение 500 лет от поколения к поколению, пока не было передано юному Дайсукэ вместе с магическими методами самообороны воинственных мистиков. Несколько лет Нишина занимался на плато Дзесинетсу укреплением тела и духа под руководством учителя-отшельника. Его воодушевление методами Земли, Человека и Неба (Тэн-Ти-Дзин), которые были запечатлены в его сознании наставниками, выдержало тяжелое испытание в те времена, когда отряды Хэйкэ выступили против них, чтобы подавить местное сопротивление. Сборщик чая Дайсукэ был вовлечен в 1181 году в партию Кисо Йоситака. Через три года войска местных правителей были разбиты и в конце XII века правительственные войска овладели всей страной. Чтобы спасти свою жизнь, Дайсукэ бежал. Он оставил родной Север и отправился на Юг, в дальнюю провинцию Ига. Здесь он встретил ямабуси по имени Каин Доси, который раскрыл ему еще более глубокие методы и пути борьбы.
Таким образом Дайсукэ изучил, помимо методов ямабуси гор Тогакурэ, Внешнее (Омотэ) и Внутреннее (Ура) проявления мировой перспективы. Он набрался опыта и обогатил свои знания, изучая преимущества Света и Тьмы. Как символ своего нового рождения на новом уровне знания, Дайсукэ Нишина взял себе новое имя Дайсукэ Тогакурэ. Таким образом он почтил свое происхождение и начало новой судьбы. Этим он заложил краеугольный камень традиции нин-дзютсу, которая позже получила название Тогакурэ-рю, эзотерическому мироощущению воинов-призраков средневековой Японии. Гекко-рю нин-дзютсу развивалось как способы ближнего боя и сейчас является старейшим стилем, принадлежащим программе обучения «Бусинкан додзе» (см. ниже).
Он передавался и совершенствовался многими поколениями в местности Ига, прежде чем приверженцы этой школы решили присвоить своим методам имя китайского монаха-люгая Чзао Гокая (Цзе Гекко). Последний передал японцам свою альтернативную концепцию невооруженной борьбы, отблагодарив тем самым за гостеприимство.
Накагава-рю была основана Накагава Кохаюато, область деятельности —округ Аомори. Хагуро-рю, возникшая в округе Яма-гата, была развита воинственными аскетами-сюгэндзя с гор Хагуро. Уесуги-рю создана Усами Суроганоками Сандаюки (округ Ниагата) для удельного князя Уесуги Кэнсина как чисто военно-шпионская организация. Кадзи-рю основана Кадзи Оминоками Кагэхидэ, учеником основателя Уесуги-рю. Имеет связи с патриархами Хятторм-рю (провинция Ига). Мацуда-рю —действовала в провинции Ибацаки. Мацумото-рю — действовала в округе Тоихиги. Коюо-, Нинко-, Такеда-рю основаны Такеда Сингэн для агентурной работы. Использовали шпионов, переодетых в бродячих монахов или торговцев. Фума-рю Нинпо, действовавшая в округе Канагава, основана Фума Котаро и специализировалась в организации диверсий и политических убийств.
Акиба- и Ихицэн-рю (округ Аихи) основаны Хахисукэ Коро-ку Масакатсу, знаменитым воином тех мест. Мино-рю (округ Гифу) развилась во времена господства Саймо Досан и включала группу Курокяеа-ниндзя местности Кога. Хиоуэи-рю действовала в округе Тойома. Основана Ига-ниндзя, которому посчастливилось уйти от войск Ода Нобун-Нага. Йосицунэ-рю (округ Фукуи) создана Йосицунэ Минамото. Эта Рю являлась смесью шпионажа Исэ Сабуро и различных традиций ямабуси. Кога-рю — региональная традиция нин-дзютсу, объединявшая более пятидесяти семей. Ига-рю —также региональная традиция нин-дзютсу, состоявшая из нескольких больших и влиятельных семей, в том числе кланов Хаттори и Момоти.
Клан Хаттори-рю связан с именем наиболее удачливого дзенина средневековья Хаттори Хансо, или, как его еще называли, Ватанабэ Хансо и Яри-но Хансо (Хансо —копье). Степень и уровень разведки этого ниндзя удивляла самого Токугаву. Позднее Хансо был назначен на пост главы охраны центральных ворот Эдо (крепости, принадлежавшей Токугаве). По сей день эти ворота все еще называются Хансо мои, или «Ворота Хансо». Умер Хансо своей смертью в возрасте 55 лет в 1596 году.
Клан Момоти-рю носит имя еще одного легендарного дзе-нина Ига, одной из самых загадочных личностей в истории нин-дзютсу, Момоти Сандаю. По легенде, он был учителем известного разбойника-героя средневековой Японии Исикава Гоэмона. Существует много версий идентификации его личности. Некоторые считают, что он и дзенин Момоти Танба Ясумитсу —одно и то же лицо, другие утверждают, что он был племянником Ясумитсу, однако ни то, ни другое ничем не подтверждено. Еще одна версия определяет его как Фудзибаяси Нагато. Однако достоверно известно, что погиб Момоти в бою, известном как Тенсе Ига-но Ран, в 1581 году, когда войсками Ода Нобунага были уничтожены практически все селения и опорные базы ниндзя. Однако последователи и представители клана Момоти живут в районе Набари (Ига) по сей день.
Фудзибаяси Нагато, еще один дзенин Ига-рю, по легендам, руководил кланом совместно с Момоти Танаба Ясумитсу, однако о его судьбе практически ничего не известно. Негоро-рю основана Сугинобо Мюосан, которому приписывалось изобретение деревянной пушки. Специализировалась по методам, связанным с применением огня. Санга-рю готовила специалистов по этому же профилю. Наноти-рю основана Натори Сандзиро Мастакэ, автором «Со-Нин-ки Нин-дзютсу» (справочник по искусству ниндзя). Все эти Рю, начиная с Негоро и заканчивая Кисю, действовали в округе Вакаяма. Бицен-рю происходит из округа Окаяма. Фуку-сима-рю (округ Симанэ) развито Надзиридзиро Дзироуэмон Наримаса. Курода-рю (округ Фукоока) поддерживала семью Ку-рода. Нанбан-рю действовала в окрестностях Нагасаки. Сацума-рю (округ Коасима) поддерживала семью Симацу.
На фоне всех упомянутых организаций хотелось бы особо выделить одну, поскольку аналогов ей во всей истории средневековья практически не существует. Ни для кого не секрет, что женщины в кланах ниндзя сражались наравне с мужчинами и были не менее искусными и изощренными воинами. По традиции ниндзя-женщин называют «куноити» (смертоносные цветы). Школа, о которой пойдет речь, целиком состояла из женщин.
Вот история этой организации. В 1561 году в знаменитой битве Каванакадзима погиб японский военачальник Моритоки Моти-зуки. Его жена, получив это прискорбное известие, отправилась под защиту дяди погибшего супруга, могущественного Такеда Сингена. Вместо того чтобы уйти в монастырь и вести тихую жизнь монахини, как это было принято в подобных ситуациях, энергичная вдова Тиоми Мотизуки решила всеми силами поддержать властолюбивые устремления найме Такеды. Этим и объясняется создание ею для решения своих проблем сети агентов —ку-ноити. Поначалу это были девушки «Мико» (служительницы в храме), которые наряду со своими прямыми обязанностями могли назначаться на выполнение ее настоящих заданий —шпионажа, наблюдения, курьерских операций и т. п.
Позднее Тиоми Мотизуки организует «центр» по подготовке женщин-ниндзя в Нацу, деревне в области Синею (Нагано). Это объясняется тем, что мико никогда не выходили замуж, и, естественно, не могли иметь детей. А нужны были молодые девушки'для подготовки их в духе ниндзя. Поэтому Тиоми Мотизуки стала отбирать подходящие ей кандидатуры из среды бесчисленных бездомных и не имевших пристанища в результате непрекращающихся войн детей. Куноити-сенсей стала родной матерью для каждой оставшейся в одиночестве или убежавшей девочки, чей путь лежал через Синею. В глазах жителей Нацу Тиоми была просто добродушной, милосердной женщиной, которая трудилась изо всех сил, спасая юных одиноких девочек, давая им приют и согревая их душевным теплом.
Поначалу девочки получали образование мико. Однако параллельно с этим будущие воительницы Тиоми подвергались процессу индоктринации, который гарантировал в дальнейшем их абсолютную верность. Постоянно напоминая девочкам, что именно она спасла их от нищеты и дала им новую жизнь, Тиоми Мотизуки прочно связала их с собой глубокими чувствами любви и привязанности. Снова и снова ола обращалась к своим воспитанницам с воспоминаниями об их детстве. Кто был виноват в их прошлой бедности? Кто предал их? Кто нашел их в ненастное время и подарил им новую жизнь, когда, казалось, все было потеряно?
Постепенно девочки приходили к убеждению, что их единственный шанс в этой жизни состоит в том, чтобы поддерживать тесную связь с сестрами и относиться к Тиоми Мотизуки с беззаветной преданностью. Следующим этапом подготовки были знания о том, как получать информацию, сеять слухи, передавать информацию, правильно оценивать происходящее и т. д., и в том числе, — как пользоваться женской привлекательностью для манипуляции мужчинами. Естественно, осваивались и чисто боевые методы. После всей этой подготовки девочки становились зрелыми агентами ниндзя — куноити Кога-рю Тиоми Мотизуки. Никто, кроме самого дайме, не знал о роли милосердной вдовы, — этой тайной, которая дала ему множество необходимейших сведений, он не делился даже с ближайшими соратниками.
Как уже отмечалось, на протяжении столетий кланы ниндзя приобретали все большие достижения в области боевых искусств и чувствовали все меньшую связь с мистическим учением, которое защищали их предки. Усиливающаяся активность японских военачальников потребовала множества агентов-ниндзя, что заставило их создать систему подготовки, при помощи которой можно было за короткое время готовить шпионов или сверхвоинов. Тренировки тела заменяли используемые древними бойцами-ниндзя сверхъестественные способности. Такое «новое» боевое искусство было принято на вооружение ниндзя в этот про межуток времени, и невидимые воины, единственной целью которых на протяжении веков было выживание их клана, были непреклонны в своей решимости. Их учение разделяло нин-дзютсу на две большие группы. Их основу составляли:
Хэй-Хо (Стратегия боя) —высший уровень Бу-дзютсу (Искусство воина) —низший уровень Бесчисленные кланы ниндзя, существовавшие в Японии на протяжении XIII-XVII веков, руководствовались различными мотивами и очень сильно отличались друг от друга в деталях, составлявших специальную подготовку. Каждое семейство и каждый клан имели свои собственные методы подготовки агентов-ниндзя. Одни из них главное внимание обращали на физическую подготовку, другие —на тренировку наблюдательности, некоторые — на установление правильных политических контактов. Список различных приоритетов для ниндзя может быть очень длинным, но существовало восемь основных разделов, в которых каждый ниндзя, независимо от главной специализации, должен был быть мастером:
Ки-ай —гармонизация с потоком событий:
Ниндзя должен все время контролировать себя. Он ставит личное просветление выше своего «я». Он знает свои собственные слабости и силу и знает способ гармонизировать в себе противоположности для достижения желаемого результата. Он знает, когда наступает время для действий, и когда ничего не следует предпринимать.
Тай-дзютсу —искусство тела:
Ниндзя владели различными методами боя без оружия. Удары, броски, болевые захваты и т. п. нашли свое место в тай-дзют-су ниндзя. Их боевая система была практична и основывалась на естественных движениях и знании уязвимых точек на теле человека, для достижения желаемого результата. Другими методами тренировок тела были техники прыжков и падений, лазания и различные виды бесшумного перемещения.
Кэн-по —техника работы мечом:
Меч —главное оружие ниндзя. Он обычно был несколько короче, чем обычный самурайский меч тех времен, поэтому был разработан специальный метод ведения боя более коротким, прямым мечом. Кроме того, что меч ниндзя мог служить оружием, он мог использоваться и для множества других ц лей.
Йари-дзютсу —техника работы копьем:
В курс обучения входила техника работы копьем. Копье имело двух- или даже трехгранный наконечник, который укреплялся на конце двух-трехметрового древка. Японское копье редко использовалось для метания. Короткие, мощные удары в щели доспехов самураев были довольно «чувствительны».
Сюрикэн-дзютсу —метательные лезвия;
Для поражения дальних целей ниндзя использовали маленькие переносные мета тельные лезвия. Они поражали лицо или руки противника. Сюрикэн могли иметь различную форму, с большим или меньшим количеством заточенных концов (от одного до восьми). Они попадали в цель с расстояния до восьми метров.
Ка-дзютсу —использование огня и взрывчатых веществ:
Огонь, дым и взрывчатые вещества выполняли много функций для кланов ниндзя. Они использовались для отвлечения противника, при вынужденном бегстве или при необходимости преодолеть дверь или стену. Многие ниндзя владели искусством самостоятельно изготавливать взрывчатые вещества из природных материалов, но многие из кланов обычно имели одного «химика», который изготавливал для агентов пороховые смеси. В такой культуре, как японская, где для строительства домов в основном использовались дерево, бумага и рисовая солома, использование огня давало большое преимущество ниндзя при выполнении задания.
Ю-Гэй —традиционное искусство:
Ниндзя должны были хорошо знать традиционную народную культуру своего времени; часто они сами являлись мастерами в различных видах искусства. Рисование, чайная церемония, выращивание цветов, декламация шуточных рассказов и стихов, исполнение японских танцев — эти виды искусства, в которых настоящий ниндзя должен был чувствовать себя хозяином. Это было нужно не столько для собственного удовольствия и самовыражения, сколько могло оказать неоценимую помощь при выполнении операций под маской артиста для успеха в задании.
Кю-Мон —практическое воспитание;
Каждый новый день может принести ниндзя новые опасности в неизвестных заданиях. Так что его воспитание должно быть широким и всеобщим, чтобы дать ему возможность выйти невредимым из любой возможной ситуации. Его знание мира можно назвать «здоровым пониманием» или «практическим знанием». Информацию такого типа очень редко можно найти в книгах, и поэтому понятно, что в кланах ниндзя придавалось большое внимание устной передаче опыта и целевым учебным упражнениям для передачи знаний из поколения в поколение.
Для лучшего понимания сущности учения ниндзя той поры немного отвлечемся от истории кланов и организаций и обратимся к одному из редчайших письменных памятников традиции искусства воинов-теней, десятитомному труду Ига-рю-ниндзя Ясуоси Фудзибаяси —«Бансэнсукай» («Десять тысяч рек впадают в море»), написанному в XVII веке.
«Для постижения сущности искусства ниндзя следует вначале устранить из своей жизни все несущественное для того, чтобы достичь состояния духовной чистоты, и в конце концов стать способным свободно действовать в окружающем мире —между противоположными царствами Света и Тьмы, —не нанося ущерба своему сознанию». По мнению Ясуоси Фудзибаяси, собственный смысл искусства ниндзя состоит не в том, чтобы доводить до совершенства мощные разрушительные приемы, а в том, чтобы находиться в гармонии с окружающим миром и настолько развить интуитивное ощущение врага, чтобы человек был готов определить непрерывно текущий ход событий вокруг и приспособиться к ним. Как автор «Бансэнсукай», так и более поздние специалисты, такие как Когя-рю-ниндзя Сэйко Фудзита или Тогакурэ-рю-ниндзя Синриу-кэн Масамитсу То да единодушны в том, что подлинное искусство ниндзя в своем дальнейшем развитии уже превзошло чисто технические аспекты, которые у нас ассоциируются со словом «нин-дзютсу».
Поскольку искусство ниндзя происходит не от самураев и поэтому превращение его в «нин-до» было невозможно, и кроме того, ученики нин-дзютсу должны были достичь просветления (насколько возможно) еще до изучения боевых приемов, то ниндзя периода основания сёгуната Токугава (в 1603 г.) предпочитали называть свое искусство «Нинпо»*. «Бансэнсукай» Фудзибаяси является собранием знаний и взглядов дюжин кланов ниндзя, которые располагались в районах Ига и Кога центральной и южной Японии. Известные историки считают эту работу выполненной весьма логично и последовательно; такое же мнение относится к затронутым вопросам и форме деления материала по отдельным главам. Оригинал книги появился в 1676 году. В то время в Японии господствовало четвертое поколение сёгунов Токугава. Фудзибаяси был членом одного из трех кланов ниндзя в местности Ига. В конце «Периода государств, ведущих войны» («Сэнго-кудзидай») его семья, как и Хаттори и Момоти, пользовалась большим влиянием.
Первый из десяти переплетенных вручную томов содержит введение, исторические примеры, оглавление и раздел вопросов и ответов. Изложение принципов философии ниндзя представлено именно в этой книге (с названием «Йо») в форме дискуссии о победоносном ведении войны. В ней подчеркивается, что не следует забывать: если предводитель способен правильно и обоснованно руководить людьми, то возможна победа над имеющим численное преимуществом врагом. Если же руководимые думают по-другому, чем их вождь, то потери и поражения не заставят себя долго ждать. Один-единственный надежно внедренный шпион или вражеский агент может погубить целую армию. На этом основании ниндзя считает, что один человек может победить тысячи врагов
В «Бансэнсукай» постоянно обращается внимание на то, что пин-дзютсу является эффективным методом военной стратегии. Второй том называется «Сосин». В нем речь идет о честности, мотивах и силе воли, необходимых для ниндзя. Так как там описываются и другие навыки и уловки, называемые изменой, ложью, воровством и обманом, не говоря уже об исключительно жестоких боевых приемах, то прежде чем перейти к чисто техническим вопросам, совершенно необходимо представить себе цель и характер действий ниндзя.
Как и сегодня, в прошлые века большинство людей считало, что каждый одетый в черное головорез, террорист или наемник является ниндзя. Хотя те или другие технические аспекты похожи, все-таки ниндзя стоят гораздо выше них, поскольку они всегда анализируют причины, целенаправленность и смысл своих действий. Террорист или наемник ограничивается очень узкой целенаправленностью; у него очень ограниченный взгляд на события, на которые его поступки или реакции влияют достаточно сильно. Настоящий же ниндзя принуждается к действиям из-за осознания личной ответственности. Это интуитивное осознание своей ответственности, определенное судьбой, и позволяет ниндзя внести свой вклад в борьбу.
Первым шагом в воспитании ниндзя поэтому является очищение от всех умственных или духовных рамок, мешающих ему в развитии естественного сознания (этот процесс и называется нин-дзютсу ИЛИ нин-по). Один, даже очень талантливый, ниндзя беспомощен без руководства и наставлений хорошего учителя. Третий гом книги, названный «Соси», посвящен эффективному руководству организации ниндзя и рассматривает различные возможности успешного ведения борьбы Наряду с этим поясняются предупредительные меры против проникновения в организацию вражеских агентов.
Для более глубокого понимания искусства ниндзя исключительно важно знание его выравнивающих (компенсирующих) концепций Ин н Йо (китайск. «Инь-Ян»), «Йо-Нин», четвертый из десяти томов, трактует Йо-аспекты, —«светлые» стороны техники ниндзя. С помощью динамической, позитивной силы своего интеллекта и творческого мышления ниндзя может сам добиться требуемой от него информации, не принимая участия в шпионаже. Собирая непосредственно или окольными путями для себя информацию, ниндзя получает в свое распоряжение все важные данные, которые нужны ему для успешной акции. Его знания о силе и слабостях врага позволяют правильно ему противостоять, не показывая вида, что он был к этому готов или проявил какую-то активность. Различают разнообразные способы выяснения вражеских намерений, не исключая непосредственно разведывательных действий. К ним можно отнести:
Тониу Хэн: длительное наблюдение за врагом с помощью агентов, внедренных еще в мирные времена;
Кинниу Хэн: пополнение агентов после возникновения враждебности;
Мэкики Хэн: анализ географических данных о вражеской местности;
Мивакэ Хэн: анализ состава, сил и возможностей вражеских группировок;
Канми Хэн: анализ вражеской стратегии и расположения войск.
Пятый, шестой и седьмой тома «Бансэнсукай» называются «Ин-Нин». Их общей темой является «Ин-концепция» —«темная» сторона познаний ниндзя. Хитрость, приемы путаницы, внезапного нападения —это лишь некоторые из техник, которые излагаются в «Ин-Нин». Так как в нин-дзютсу дозволено использовать такие методы, которые самураи считали бесчестными и презренными, и даже трусливыми, то в равной степени практикуется применение переодеваний, маскировки и ночных акций. Ниндзя хитростью проникает в расположение врага, чтобы увести (или убить) военачальника, подкупает ценных чиновников для помощи себе в достижении поставленной задачи.
В указанных томах книги содержится большинство вариантов подобных специфических боевых приемов ниндзя —от одиночной борьбы до общих планов неожиданных атак боевых подразделений. Сама техника чаще всего описывается или с помощью закодированных слов, или поэтически. Так, к примеру, в одном месте ниндзя напоминает, что в различных случаях может быть очень эффективным «Искусство дождя в деревне» («Мурасамэ-но Дзютсу»). Однако какая тактика здесь имеется в виду —ничего не говорится. То же самое повторяется и при переходе к приемам борьбы без оружия. Часто встречаются поэтические названия приемов, например, «Разрушитель демонов» («Оникудаки»). Но ведь этот же прием соответствует «Выкручиванию локтя противника вверх для вывиха его плеча». Такое объяснение достаточно прямолинейно, но подобная откровенность не согласуется с традиционным очень скрытным складом ума ниндзя, и, кроме того, все учение ниндзя было бы доступно каждому, кто сумел бы приобрести или похитить «Бансэнсукай».
Методы «тьмы», приведенные в энциклопедии ниндзя в форме каталога, таким образом зашифрованы исключительно кодовыми терминами или перефразированы. Они предназначены для квалифицированных ниндзя в качестве справочника. Собственно технические приемы, которые умышленно скрыты за необъяснимыми словами и символами, ниндзя-ученик может постичь только совместно со своим знающим наставником.
«Тэньи», восьмой том, включает методы, с помощью которых ниндзя может правильно оценить окружающие условия. Сюда относятся способы, позволяющие предсказать погоду, таблицы приливов и отливов, фазы луны, различные приемы ориентирования и навигации. При этом речь идет частично о познании таких многовековой давности систем, как «Гогьо Сэтсу» (Теория пяти элементов), «Ин-Йо-До» (даосские принципы) и, частично, —научных наблюдений, в частности, индийских, тибетских и китайских способов предвидения тенденций и случаев.
«Нинки», описание экипировки ниндзя, начинается в девятом томе и продолжается до десятого, который, однако, называется не «Десятым томом», а «Заключительным томом». Возможно, это связано с тем, что ниндзя рассматривают число «9» в некоей зависимости с просветлением. В общем, последний том можно считать и продолжением, а «Бансэнсукай» тогда представляется девяти томником.
В девятом томе под заглавием «Токи» помещены те приспособления, которые применяются для лазания. Тут перечислено все, что может помочь ниндзя преодолеть крепостные стены, деревья, скалы и корабельные переборки — надежно забраться и снова спуститься вниз. «Суйки» рассматривает снаряжение ниндзя для действий на воде; в основном, материал тут базируется на практических приемах и советах пиратов. Представленные способы дают возможность по-разному преодолевать реки или находиться под водой. В «Каики» речь идет об инструментах, с помощью которых можно пробиться (вломиться) в закрытые здания, замки, укрепления, склады. Приводятся приспособления для того, чтобы сломать замок, просверлить дыры в стенах или снять двери с петель. Как и в пятом, шестом и седьмом томах, здесь описываются (с помещением размеров и особенностей) только отвлеченные предметы; о возможностях использования их нет ни слова. Может случиться, что непосвященный не всегда правильно определит назначение того или иного предмета или инструмента.
Так, к примеру, часто смеются над плетеными «водяными башмаками», упоминаемыми в «Бансэнсукай». В книге Э. Адамса «Ниндзя, невидимые убийцы» они называютс-я «Мидзугумо» (водомер), так как показали свою полную бесполезность для пересечения водных преград. Однако эти современные насмешники не догадываются, что мидзугумо придуманы вообще не для этого. Они применялись для того, чтобы передвигаться вперед скользящими движениями по илистой, топкой местности. Циновка при этом прижимается к грунту, и вес ниндзя распределяется на большую поверхность воды, ила и травы; в принципе они очень похожи на обычные лыжи, которые используют, чтобы не провалиться в рыхлый снег
Техника использования огня, называемая «Каки», завершает «Бансэнсукай». Здесь содержится целый ряд предписаний и фор мул по подготовке к использованию взрывчатых веществ, дымовых шашек и миниатюрных гранат, наркотиков, лекарств и ядов. Но детальное описание выполнено на том диалекте, который был распространен в районе Ига в VII веке. Поэтому перевод материала затруднен даже для японских историков-языковедов. Например, растения называются домашними именами, имевшими хождение в те времена, что еще более затрудняет перевод. Так «Лапа медведя» обозначает некую траву, а не лапу зверя. «Дыхание белой лошади» относится к цветущему растению, и лошадь здесь совсем ни при чем.
Но вернемся к истории. За небольшим исключением большинство перечисленных в нашем повествовании кланов вымерли задолго до начала эпохи Мэйдзи (в 1868 году). Это объясняется тем, что после соглашения и вынужденного мира в XVIII столетии молниеносно сократилась необходимость разветвленной шпионской сети и жестоких тренировок «не на жизнь, а на смерть». Вследствие этого сократилось число тех, кто был бы готов отдать-всю свою энергию существованию в духе Синоби. Так же как сейчас не нужны партизанские отряды Ковпака, поскольку на нашей земле нет немецких войск, так с наступлением «Века просветления» в Японии отпала потребность в традициях кланов ниндзя.
При исчезновении какого-либо Рю последний мастер (соке) был обязан уничтожить все письменные материалы, чтобы таким образом не повредить доброй славе Рю возможным нечестным обращением в будущем. Однако по различным причинам этого часто не происходило; материалы или оставались нетронутыми, или продавались несведущими наследниками, не понимающими их важности
В середине XIX века замкнутая островная Япония открылась для торговли и чужого влияния. Потомки когда-то могущественного клана Токугава, правившие в Японии как военные диктаторы более 200 лет, передали свою власть правительству, но господство, собственно, вновь досталось императорской семье Военная каста самураев, которая более 700 лет заботилась о законах, порядке и стабильности, была на скорую руку упразднена, и вся Япония сотряслась в подражании новой западной культуре
С 1868 года, после которого начался период Мэйдзи, два важных политических лозунга изменили облик и образ жизни Японии. Первый —«Фококу Кохэй» —обозначал обогащение нации и укрепление армии. Второй —«Бунмэй Каика» —указывал на развитие культуры; по этому поводу пытались воспринять заграничные течения с тем, чтобы быстрее приобщить страну к современным западным нациям. Старинные традиции, например военное искусство или системы рукопашного боя, рассматривались как «варварские» («ябан»), и новые офицеры ориентировались исключительно на современную европейскую тактику.
Эта культурная революция привела к снижению чисто боевого значения воинских искусств и превратила их в различные виды спорта и системы упражнений для самосовершенствования. Методы, которые когда-то сохраняли жизнь воину на поле брани, разбивались на бесчисленные системы, которые или концентрировались на ритуальных приемах и разрешали какое-то единственное оружие, или вырождались в спортивные состязания, допускающие только ограниченное число разрешенных приемов. Осмысленные методы боевых тренировок, содержащие целые тома описаний всевозможных применений, высмеивались как анахронизмы прошлого и рассматривались как бесполезная трата времени в новом настоящем.
Те деятели боевого искусства, которые были пионерами в осуществлении перехода от жестких видов борьбы к методам самосовершенствования, ныне стали уже легендарными. Дзигоро Кано (дзюдо), Морихей Уесиба (айкидо) и Гитин Фунакоси (каратэ) восхищали народ островов своими своеобразными, безопасными, ясно классифицированными и понятными трансформациями некогда жестоких, бескомпромиссных методов борьбы, в которых несчастные случаи в ходе тренировки были в порядке вещей. Часто подчеркивалось, что эти «новые боевые искусства» являются преобразованиями отживших, бессмысленных сего дня методов борьбы в «цивилизованные формы».
Не все великие мастера были согласны с этими преобразованиями. Многие из старых бойцов предупреждали об излишней поспешности и опрометчивости в решении таких вопросов в стране с древнейшими традициями. Однако их предупреждения в подавляющем большинстве случаев не были услышаны, и с наступлением XX века они становились все реже. Одним из таких людей был мастер Такакагэ Мацутаро Иситани, чья семья еще 300 лет назад занимала высокие посты Тюнин в Ига-рю ниндзя Хаттори Хансо. Будучи 26-м великим мастером нин-дзютсу школы Куки-Синдэн-рю-Хаппо Хи-Кэн («Тайное искусство владения оружием») —системы, которая в свое время была развита еще Ицумо Канеа Йоситеру, он категорически отказывался «опошлить» свои методы, чтобы таким образом приспособиться к происходящему.
Необходимость скрыться вынудила Иситани поступить на работу ночным сторожем на спичечную фабрику семьи Такаматсу в г. Кобэ. Это давало ему лучшую возможность тренировок в своих секретных упражнениях, которые родились в далеком и темном прошлом. Без учеников и додзе великий мастер решил провести остаток своего земного существования живым анахронизмом. Как и другие учителя-ниндзя до него, он был готов перед своей смертью уничтожить все записи и оружие, чтобы никакие узурпаторы ими не воспользовались (и, если не будет достойного наследника, он возьмет свое завещание в'могилу).
Его работа на фабрике Такаматсу свела его с юным сыном хозяина. Между ними сложились своеобразные отношения, и однажды Такакагэ Матугаро Иситани понял, что он нашел горячо желаемого наследника: это был юный Тосицугу Такаматсу. Последний уже был учеником Кото-рю Коппо-дзютсу и Синдэн-Фудо-рю Дакентай-дзютсу, —двух искусств, которые он изучал у своего дедушки Синрюкен Масамитсу то да.
Юный Такаматсу был в восторге от счастья изучить теперь еще и особенности Куки-Синдэн-рю у своего нового учителя Иситани. В то время у них сложились прекрасные отношения учителя и ученика. Вначале Иситани учил Тосицугу Такаматсу методам «Хаппо» (8 разделов). Они включали следующие искусства:
1. Тай-дзютсу (ближний бой без оружия), Хихо-дзютсу (техника прыжков), Наванагэ (метание веревки).
2. Коппо-дзютсу (техника переламывания костей), Дзютай-дзютсу («мягкая» техника).
3. Йари-дзютсу (приемы с копьем), Нагината-дзютсу (приемы с алебардами).
4. Бо-дзютсу (техника с шестом), Йо-дзютсу (приемы с посохом), Ханбо-дзютсу (бой с метровой палкой).
5. Сэнбаннагэ (метание цепи), Токэн-дзютсу (метание лезвий).
6. Ка-дзютсу (огневые и взрывчатые вещества), Суй-дзютсу (использование воды).
7. Хику Йо Ганряку Хэйхо (военная тактика, строительство укреплений и проникновение во вражеские замки).
8. Онсин-дзютсу (искусство становиться невидимым) и Хэн-со-дзютсу (переодевания).
После всего этого он научил юного Такаматсу методам Хикэн (тайные приемы с мечом), технике Куки-Синдэн-рю с Кэн (мечом), Кодати (коротким клинком) и Дзюттэ (металлическим стилетом для защиты от меча).
Тосицугу Такаматсу не жалел себя; он самозабвенно учился, пока не овладел всеми приемами и после этого унаследовал все письмена, оружие и звание 27-го великого мастера традиции Куки-Синдэн-рю.
Ребенком Тосицугу Такаматсу отсылался от одной приемной матери к другой. В общем он поменял девять воспитательниц. О счастливом детстве не могло быть и речи, что означает слово «безопасность» ребенок так и не узнал. Такаматсу вырастал жестким подростком, с твердым характером. Это подтверждает одна старая газетная статья из Кобэ. В ней описывалось, как четырнадцатилетний мальчик однажды без посторонней помощи «отделал» целую группу напавших на него старших по возрасту подростков.
Юный Такаматсу мог положиться только на своих дедушку и бабушку, они были единственными, к кому он мог обратиться за помощью. Синрюкен Массамитсу Тода, дедушка Тосицугу Такаматсу, был в свое время инструктором в школе обучения владению мечом. Менее известен тот факт, что Тода был 32 членом цепочки Соке Тогакурэ-рю нин-дзютсу. После того как он обучил своего внука методам Кото-рю и Синдэнфудо-рю, он обучал его тайным искусством воинов Тогакурэ: лазанью, подползанию, бегству с оружием и без него. В этих приемах Такаматсу был натренирован с детства
В возрасте двадцати одного года из-за лопнувших барабанных перепонок (это ранение было следствием бесчисленных стычек в юности) он был признан непригодным к военной службе. Такаматсу решил найти свою собственную дорогу. Мысль о карьере на спичечной фабрике не шла ни в какое сравнение с теми приключениями, которые ждали его за морем, в Китае. Это была страна, которая тогда считалась жизненно важной для будущего Японии. Такаматсу пересекает морской простор с Севера на Юг и при этом получает большое число поводов показать свое боевое искусство для защиты собственной жизни. После бурных лет в Китае и некоторого времени, проведенного в диких горах Японии в 1919 году он возвращается домой, чтобы учиться «Микке» (тайному учению) Тендай-рю.
В возрасте тридцати лет Тосицугу Такаматсу познал мир воина, мир духовных сил, он стал признанным мастером в этих сферах. От своих друзей Такаматсу получил прозвище «Монгольский тигр», что полностью соответствовало духу этого человека —человека с добрым сердцем и руками тигра. В городе Нара он имел свой зал, который воистину был «додзе» —«Местом, где постигают Путь», а не просто помещением для тренировок. Такаматсу, как и его учитель Иситани, также выступал против тенденций осовременить традиционные боевые искусства и поставить их на коммерческую основу. Он вполне справедливо считал, что в таком случае они превратятся в обычные школы рукопашного боя, с большей или меньшей долей экзотики для рекламы.
Такаматсу, испытанный ветеран, уже давно перешагну