Воспитание бойца подразделения спецназа – процесс дорогостоящий, трудоёмкий и долгий. В Израиле, например, на это уходит 5-7 лет. Нашего спецназовца готовят в более сжатые сроки, но практика показывает — подготовлен он не хуже.

Какими же качествами должен обладать боец войсковой элиты? Как строится воспитательный процесс в подразделениях спецназа? На эту тему рассуждает офицер разведывательного управления главного штаба внутренних войск МВД России полковник Валерий Чумаков, кавалер ордена Мужества и других боевых наград, участник многих специальных операций. 12 лет его службы связано с отрядом специального назначения «Русь», в котором он был заместителем командира группы, а затем и отряда, отвечая за воспитание личного состава.

Секретное оружие спецназа

НА МОЙ взгляд, тот, кто хочет попасть в спецназ, прежде всего должен уметь терпеть. Это качество для спецназовца приоритетно, потому что служба требует от него ежедневного упорного труда и старания. Если наряду с оптимальными физическими данными у молодого человека есть внутренняя готовность переносить трудности, то всё остальное приложится. Кто думает иначе, тот в спецназе долго не задержится.

Лёгких дней здесь не бывает. Новичка ждут увеличивающиеся по нарастающей нагрузки, которые порой могут показаться непреодолимыми и даже запредельными. Но это не так: вся система обучения и воспитания строится на взаимопомощи, рассчитана на коллективное преодоление трудностей — с напарником или в составе подразделения. Не важно, какое испытание впереди: специальная штурмовая полоса, марш-бросок или выход в горы – везде необходимо крепкое плечо товарища, моральная поддержка сослуживцев. Так незаметно из сплава физической выносливости и психологической устойчивости формируется духовный стержень бойца, так крепнет его внутренняя готовность к преодолению любых трудностей. Именно это принципиально отличает нашу систему подготовки от раскрученной Голливудом западной системы. Мы готовим не одиночек-супергероев, а воинов, вся сила которых раскрывается в коллективе и через коллектив.



Другим ключевым моральным качеством для спецназовца является его готовность идти на риск, граничащий с самопожертвованием. Готов ли человек к тому, что при восстановлении попранной справедливости он может лишиться здоровья или даже жизни? Психологические тесты здесь порой бессильны.

Данное качество внешне может до поры не проявляться в человеке, находясь в нём как бы в дремоте. И тогда важнейшей задачей командира будет пробуждение в бойце этой решимости и развитие её до высочайшего уровня, до той самой готовности к самопожертвованию.

Третьим качеством я считаю то, что раньше называли интернационализмом. Как говорится, на время службы у нас одна национальность — воин российского спецназа. В результате в наших подразделениях нет проблем с межнациональными отношениями.

Эти качества являются, по сути, нашим секретным оружием, «резервом Ставки».

Правильные герои русского спецназа

РАЗГЛЯДЕТЬ человека, обладающего такими качествами, очень непросто. Поэтому в процессе изучения молодого пополнения или кандидатов на контрактную службу люди заведомо ставятся в ситуации, в которых им приходится делать выбор: я или коллектив. При этом за ними ведётся постоянное наблюдение сержантами и офицерами, работают психологи. Поведение человека, его реакция на различные раздражители, мотивация поступков, умение быстро ориентироваться в различных ситуациях тщательно изучаются, подвергаются анализу и оценке. Здесь важен каждый штрих, любая мелочь, самая «маловажная» деталь.

В воспитательном процессе мы сознательно дистанцируемся от широко раскрученных в СМИ стереотипов поведения героев-одиночек типа Рэмбо. Этот образ чужд нам, потому что несёт в себе дух эгоизма и прагматизма. Такой солдат не станет рисковать жизнью ради общей победы, ради достижения успеха всей операции, ради спасения чьей-то жизни, если сам не окажется в центре события, не станет его главным героем. Даже став профессионалом своего дела, он на уровне подсознания запрограммирован работать исключительно на себя, на свой личный авторитет или имидж. Коллектив для него – серая масса, на фоне которой должны ярче проявиться его способности и таланты.

А ведь общий успех операции очень часто зависит именно от чёткого выполнения на местах таких вот маловажных, на первый взгляд, задач. Так было в Будённовске, в Первомайском, в Беслане. Доставить под огнем противника цинк с боеприпасами, с точки зрения героя-одиночки, — черновая, абсолютно не зрелищная и неблагодарная работа. На самом же деле вовремя поднесённые боеприпасы могут повлиять на исход боя, спасти чьи-то жизни. Именно так при проведении спецоперации в дагестанском селе Первомайское погиб сержант Олег Долгов. Посмертно он удостоен звания Героя России.

Святыни спецназа – имя, честь и краповый берет

СИСТЕМА воспитания спецназа базируется на идеях преданности традициям отряда и преемственности поколений. Без этого, пожалуй, невозможно вырастить настоящего бойца спецназа, для которого смысл службы в отряде тождественен смыслу жизни. Ведь это не пустая бравада, когда поощряемый командованием спецназовец к уставному «Служу Отечеству…» от души добавляет: «…и спецназу!».

У солдата необходимо вырабатывать чувство гордости за принадлежность к силам специального назначения, своему отряду. Каждый должен осознавать, что ему оказана большая честь — служить в элите войск, дорожить этим. Такие чувства обычно возникают у солдата от соприкосновения с живой историей отряда: ветеранами и авторитетными военнослужащими — хранителями традиций, носителями офицерской и спецназовской чести.

Спецназовец должен усвоить, что все его победы — заслуга коллектива, в котором он служит. Исключительно ему он обязан всеми своими достижениями. И это ни в коей мере не принижает значимости каждого солдата как самостоятельной личности, а наоборот, обогащает его, помогает ему полностью раскрыться. Также он должен помнить, что любой совершённый им проступок пятном ложится на весь отряд, бесчестит не только его самого, но и всех действующих, служивших и погибших офицеров и солдат. В этой свободе выбора и проявляется моральная зрелость воина спецназа.



У спецназа существуют свои святыни, ценности и традиции, разрушение которых приведёт к ослаблению боевого духа. К ним относятся имя отряда, его Боевое знамя, символика, память о погибших и, конечно же, краповый берет. И чем крепче и искреннее верят в эти святыни военнослужащие, включая офицеров, командование отряда, тем крепче и выше в отряде боевой дух, тем больше отдача себя службе. Люди должны верить в то, чему служат, в то, ради чего пойдут в бой класть «свои животы». Любая фальшь, недооценка кажущихся «мелочей», забвение традиций, меркантильность в отношениях наносят непоправимый ущерб делу. Это ведёт к выхолащиванию идеи, подрывает веру в её святость, опустошает душу.

На этих же непреходящих ценностях и принципах должны воспитываться и военнослужащие по контракту, так как никакими деньгами никогда не удастся заменить то, что даёт человеку осознание единения и сплоченности, в основе которых — общие духовные ценности.

Сколько «весит» профессионал спецназа?

В РАБОТЕ с солдатами и сержантами по контракту особенно важно учитывать видение ими дальнейших перспектив своего служебного роста, определяющих мотивацию службы. У них должно быть понимание того, что, служа в отряде, они работают и на себя: набираются опыта, делают себе имя. Дорожит ли контрактник годами, отданными службе в отряде, заработанным краповым беретом? Уверен, что большинство ответит утвердительно. И даже если контрактник решил увольняться, то, как правило, он идёт работать в ЧОПы, правоохранительные структуры. Мало кто из его нового начальства не поинтересуется у бывших командиров: «Как этот боец служил в отряде? Можно ли ему доверять?» При этом положительный отзыв часто играет определяющую роль в его дальнейшей судьбе.

В спецназе есть железное правило: на наиболее ответственные, опасные задачи идут только офицеры, прапорщики и лучшие контрактники. Это соответствует кодексу чести отечественного спецназа и отвечает его духу, традициям. Поэтому главный признак профессиональной зрелости контрактника – его надёжность. По такому критерию и определяется его «вес» в коллективе. Ненадёжного профессионала в спецназе не должно быть по определению, но если таковой и находится, то на операцию его не возьмут, каким бы классным парнем он ни был в мирной обстановке. В бою нужен не просто хороший, добрый, отзывчивый человек, а воин, готовый работать надёжно, жестко, профессионально, адекватно создавшейся ситуации.

«Хороший ты парень, Серёга, но лучше оставайся на базе. Картошечки нам пожаришь, сварганишь чайку!» — в лучшем случае пожелают ненадёжному «профи» его боевые друзья, выезжая на операцию. И это не желание унизить товарища, но естественное стремление обезопасить себя при проведении боевого задания. Именно так, путём естественного отбора формируется в спецназе критерий профпригодности каждого конкретного бойца. И такому вот Серёге рано или поздно придётся выбирать. Либо подтягиваться, догонять товарищей, становиться, «как все», либо освобождать место другому. Послужить на халяву здесь не получится.

Работа спецназа связана не только с запредельными физическими трудностями, но и с психологическими перегрузками, и солдата, тем более профессионала, к этому необходимо готовить. Одним из важных элементов учебного процесса, заложенного в программу боевой подготовки спецназа, является посещение криминальных моргов. Соприкосновение со смертью, то есть с тем, с чем ему, возможно, завтра предстоит столкнуться в бою, есть важный момент психологической закалки спецназовца. Он должен адекватно воспринимать все стороны жизни, учиться правильно реагировать на мёртвое тело противника, заложника или товарища: не паниковать при этом, не пугаться, воспринимая всё хладнокровно, как естественную данность. Преодолеть себя на этом этапе не менее важно, чем победить страх, высаживаясь на ходу с вертолёта или спускаясь с высотного здания.

На войне бывает всякое, и не так уж редко нашим солдатам приходится выносить с поля боя своих погибших товарищей или, что еще тяжелее, их останки. Это та ситуация, когда в человеке борются два противоречивых чувства: жалость к погибшему товарищу и страх перед его изуродованным телом. С другой стороны, традиция не бросать погибших на поле боя имеет важное психологическое значение. Люди с большей готовностью идут в бой, зная, что в любом случае их тело не будет оставлено на поругание врагу. Не все проходят такое «знакомство со смертью», но без этого важного элемента вести дальнейший разговор о профессионализме в спецназе невозможно.

Командир спецназа: слово и дело

ОДНИМ из важнейших условий прохождения службы в спецназе является установление надёжных и прочных связей между командиром и подчинёнными. Солдат должен так верить командиру, каждому его слову, чтобы ни на минуту не усомниться в правильности принятого решения. И командир должен быть до конца уверен в своём солдате, в том, что он выполнит приказ. Если надо, то и ценой жизни.

Если же командир говорит самые правильные вещи, но не спешит подтвердить их делом, люди сразу почувствуют фальшь. Произойдёт разрушение доверительных отношений, их формализация, что для спецназа недопустимо. Самое страшное, если люди перестанут верить командиру, не будут выкладываться на занятиях, станут беречь и жалеть себя в бою. Они начнут рассуждать о смысле приказа, о целесообразности его выполнения, о неизбежных жертвах. Это приведёт к колебаниям, утрате времени, к срыву задачи, а чаще всего — к ничем не оправданным потерям.

Спецназовцы могут работать лишь на доверии друг к другу, иначе всё обернётся крахом дела, которому они служат.

Слово командира имеет большую ценность, когда он является для подчинённых авторитетом, высокоподготовленным профессионалом, способным на поступок, на самоотдачу. Капитан Игорь М. во время соревнований на лучший взвод спецназа, чтобы не терять драгоценные баллы, вышел на дистанцию марш-броска с температурой 40 градусов и полностью прошёл испытание вместе со взводом. Один он знает, чего ему это стоило. Вот с таким командиром подчинённые пойдут на любую самую сложную и опасную боевую задачу: они видели его в деле.

«Скороспелки» и лжегерои спецназа

СЛУКАВЛЮ, если не скажу, что среди военнослужащих, проходящих службу в отрядах, встречаются и проблемные ребята. Как говорится, в семье не без урода. Так откуда же берутся эти чуждые духу спецназа люди?
При нормально отлаженной системе профотбора они отсеиваются в первые же месяцы службы. Но, увы, ошибки здесь тоже случаются, и люди «не для спецназа» остаются служить дальше. Проходит время, и командир подразделения, сталкиваясь с необходимостью подбора сержантов, недолго думая, кому-то из них предлагает: «Петров, готов стать командиром отделения?»…

Так появляются в спецназе «скороспелки», как я называю людей, которые по какой-то причине были назначены на должности, не соответствующие их внутренней зрелости. Для спецназовца стремление к служебному росту, желание сделать карьеру естественно и похвально, но в интересах службы некоторым всё же лучше оставаться стрелками или водителями БТРа. А когда из Петрова спешно стараются вылепить хорошего командира отделения или замкомвзвода, чаще всего получается наоборот. Если морально незрелого человека стремительно поднимают вверх, для него это не проходит бесследно. У водолазов это называется кессонной болезнью.

Очень вредит делу и принцип поощрения «по разнарядке». Представлять к каким-либо государственным наградам и даже просто награждать грамотой необходимо по результатам и только тех людей, кто этого достоин. Например, реально принимавших участие в боестолкновениях, проявивших находчивость и мужество, получивших при этом ранение. Тогда воин соответствует статусу полученной награды или объявленного поощрения. Все видят, что награждается достойный. Справедливость торжествует. Воспитательный эффект налицо.

В противном случае награждённый получает возможность считать себя достойным поощрения, не имея на то морального права. Люди склонны к самообольщению. И в этом случае опускается планка требовательности к себе, снижается порог самокритичности, появляется головокружение от успехов: «Раз я такой хороший, не пора ли мне отдохнуть от нарядов, полевых выходов и прочей ерунды?». Дальше – больше. Амбиции и запросы «героя» растут как на дрожжах, а виноваты в этом… сами командиры. Человек должен получить ровно столько, сколько он заслужил. Не меньше, но и не больше.

Любое поощрение, награждение воина, продвижение по службе должно быть прочувствовано, заслужено и выстрадано. Тогда от этого будет максимальная отдача и реальная польза. В противном случае незаслуженные или легко добытые награды, звёзды или должности развращают человека, губят на корню всё дело.

Это можно проследить на примере отношения к краповому берету. Право носить его можно заслужить только ценой больших усилий и крайнего напряжения, что характеризует его обладателя как человека заслуженного, достойного.

Получить краповый берет авансом невозможно. Поэтому любой обладающий этим правом воин будет дорожить им, помня, как оно ему досталось. К тому же существует ритуал лишения берета за поступки, дискредитирующие звание «краповика». Поверьте, это очень серьёзное наказание.



Виват, спецназ!

ЕСЛИ же солдат отслужил в отряде спецназа достойно, то, уволившись в запас, он на всю жизнь сохранит приобретённые здесь высокие морально-нравственные качества. Отлитый из сплава мужества, чести и достоинства стальной стержень, о котором упоминалось выше, будет оберегать его от падений, станет ему верной опорой на всю жизнь. Ведь большинство военнослужащих спецназа, уволившиеся в запас, – достойные люди.

Спецназовское братство – это реальность. Что заставляет десятки людей ежегодно съезжаться со всей страны на годовщину отряда? Что заставляет их через много лет помнить слова, когда-то сказанные командиром? Они ведь хранят их в сердце, значит, для них это свято! Мы не властны над ними и ничего большего к тому, что когда-то им дали, добавить уже не можем. Но люди всё равно приезжают. Для того чтобы пообщаться, вспомнить прошлое, увидеть и обнять друг друга. Значит, для них это дорого и важно. Это часть их жизни. Недаром подросшие младшие братья многих наших воинов стремятся попасть именно в «свой» отряд. Считают это большой честью. Вот настоящий пример обратной связи, отдачи того, что было когда-то вложено в наших солдат.