Да простят меня журналисты за следующие строки: второй древнейшей профессией является разведка. Да, именно так. Ибо первые учебные пособия по этому ремеслу увидели свет гораздо раньше первых газет. «Искусство войны» Сунь-Цзы и «Артхашастра» мудрого брахмана Каутильи детально раскрывают принципы и методы разведывательной деятельности, а Библия изобилует ее примерами. Это все — теоретические труды, обобщающие опыт тысячелетий. А разведывательные донесения археологи находили в архивах индийских и ассирийских царей, египетских фараонов и китайских императоров.

Всякой профессии необходимо учиться. Учат и разведке. Правда, не всех, а только тех, кем заинтересовалась разведслужба, и прошедших через сито различных процедур, тестов и спецпроверок. И для этого у всякой солидной разведки есть специальные учебные заведения. В нашей стране — это Академия Службы внешней разведки, Академия ФСБ и Военно-дипломатическая академия.

Для обучения своих агентов в ЦРУ имеется ряд разведшкол. Главная из них находится на базе вооруженных сил США Кэмп-Пири возле Уильямсбурга (штат Вирджиния). Ее учащиеся, кадровые сотрудники ЦРУ, проходят там 18-недельную подготовку по «оперативной разведке», т. е. овладевают техникой шпионажа. Окончившие курсы, как правило, получают назначение в Оперативный директорат. Подготовка сотрудников ЦРУ осуществляется также в школе стратегической разведки в Вашингтоне. Сотрудники разведки Госдепартамента обучаются в институте заграничной службы Госдепартамента в Арлингтоне (пригород Вашингтона). Неподалеку от г. Хертфорд (Северная Каролина) находится крупный учебно-тренировочный комплекс ЦРУ Harvey Point Defense Testing Activity, где проходят подготовку оперативные работники ЦРУ, участвующие в проведении тайных специальных операций.

Для системы подготовки кадров американской разведки характерно сочетание обучения разведчиков в специальных разведывательных школах с обучением в обычных военных и гражданских учебных заведениях, где для них создаются особые группы. Что позволяет привлекать более опытные преподавательские кадры и использовать обширную учебно-материальную базу этих учебных заведений, но и может привести к преждевременной расшифровке разведчиков.

В 1997 году в г. Чиксенд, графство Бердфоршир, начал действовать новый центр подготовки специалистов для разведывательных служб Великобритании — DISC (Defens Intelligense and Security Center). Здесь проходят обучение сотрудники MI-6, SAS и SBS. Центр объединил под одной крышей целый ряд разведшкол, существовавших ранее, что позволило существенно сократить расходы на профессиональную подготовку разведчиков.

За 12 лет до англичан к аналогичному решению пришли во Франции, когда была образована школа разведки и лингвистических исследований вооруженных сил Франци (EIREL), а ныне центр разведывательной подготовки видов вооруженных сил (CERIA).

Для подготовки сотрудников и повышения их квалификации в федеральной разведывательной службе Германии (БНД) тоже имеется своя школа (цифровой код — 91). Подразделения школы находятся в Кельне, Мюнхене, Штарнберге, Вайльхайме и Пуллахе.

Приступив к учебе в этих и других подобных заведениях, человек вступает в новый мир. Мир тайного противоборства спецслужб. Отныне вся его жизнь подчинена конспирации, что ощущается с первой же минуты в стенах разведшколы, а вернее, уже по пути к ней. Слушателей разведшколы № 101 КГБ ССР, например, привозили в расположение на автобусах с зашторенными окнами. Появляться там кому бы то ни было в военной форме было строго запрещено, даже охрана ходила в штатском. При поступлении в разведшколу всем слушателям присваивались вымышленные фамилии. Даже названия учебных предметов в расписании занятий не указывались, только буквенно-цифровые шифры — СД-1, СД-2 и т. д. (СД — специальная дисциплина)

В немецких разведшколах времен Первой мировой войны курсанты, независимо от пола, были подчинены жесткой дисциплине. Они не вправе были знакомиться друг с другом. Во время лекций каждый курсант сидел за своим столиком в маске, которая закрывала верхнюю половину лица. Им не позволялось задерживаться у входной двери, и из школы курсантов выпускали поодиночке с интервалом в 3 минуты. Вне школы за ними наблюдали прикомандированные сыщики. Когда начальником разведшколы в Антверпене стала Елизавета Шрагмюллер, прозванная учащимися «Тигриными глазами», курсанты вообще потеряли право покидать территорию школы, их запирали в комнатах по одному, где с ними и проводили занятия преподаватели.

Конспирация, таким образом, прививается слушателям постоянно, практически на каждом занятии, изо дня в день. Конспирация ведь не сборник рекомендаций по сокрытию какой- либо информации, ее нельзя применять время от времени. Конспирация — это «высокая культура молчания», она имеет смысл, только когда становится образом жизни. Только тогда она станет тем покрывалом, что укрывает разведчика от бдительного ока контрразведки.
Другим главным оружием разведчика является владение иностранным языком. Огромная доля учебного времени в разведшколах отдана именно изучению иностранных языков. В Высшей школе КГБ СССР для овладения языком выделялось до сорока часов в неделю! В разведшколе Германской БНД иностранный язык изучают около двадцати часов в неделю. Весь курс занимает полторы тысячи часов, упор делается на разговорную практику.

Какой язык будет изучаться слушателем, решает руководство по результатам различных тестов и исходя из его физических данных. Согласитесь, что если парня с Вологодчины угораздило родиться с «нордическим, истинно арийским» лицом, то резонно все-таки обучить его немецкому, а не ивриту или суахили.

Приступив к изучению назначенного языка, слушатель получает иностранное имя и на занятиях пользуется только им. Он как можно глубже погружается в языковую среду, говорит на иностранном языке, слушает и просматривает иностранные радио- и телепередачи, читает иностранные книги и газеты и даже осваивает ненормативную лексику. Для обучения применяются самые передовые методики вплоть до суггестологии. Но центральные фигуры в этом процессе, конечно, преподаватели — выдающиеся (других в подобных заведениях не держат) языковеды и педагоги. Советский разведчик В. Кирпиченко в своих мемуарах посвятил им такие строки: «В школе было много преподавательниц английского, французского и немецкого языков. Недавние выпускницы языковых вузов, они казались нам необыкновенно красивыми, нарядными и элегантными. Именно преподавательницы иностранных языков были ближе к нам, чем все остальные, и именно они создавали в школе особый уют и дружную, семейную атмосферу. А учили они хорошо — язык давали большими порциями, концентрированно, живо и увлекательно. Мы даже пели на уроках».

«…Знание можно получить только от людей…», – писал великий Сунь-Цзы в своем в бессмертном трактате. И потому люди — главная цель и главный инструмент разведчика, ведь саму основу его работы составляют отбор людей, их вербовка, а затем руководство их деятельностью. Очень важным, даже определяющим тут является освоение навыков работы с людьми, умение достигать психологического превосходства над собеседником. Все это называется «оперативной разработкой объекта». Она состоит из массы деталей: каким образом подготовить установление первичного контакта, для чего необходимо изучить то или иное лицо еще до знакомства с ним и выяснить его разведывательные возможности, как определить пригодность иностранца к возможному сотрудничеству в будущем в качестве агента или найти ему иное оперативное применение, чем заинтересовать, как проверить его добросовестность. И абсолютно все эти детали имеют огромное значение. В случае отсутствия хотя бы одной из них все усилия по разработке пойдут насмарку или даже нанесут вред.

В британской МИ-6 это мастерство осваивают в серии кратких учений. К курсантам приезжают опытные разведчики в образе бразильских генералов, русских ученых, иранских революционеров или тех, кто требуется по легенде учений. Курсанты, в свою очередь, выступают в роли выполняющих задание разведчиков, овладевают искусством знакомиться с объектами, сближаться, вербовать их и вытягивать сведения. Учатся писать отчеты о контактах и составляют донесения с добытой информацией. Затем исполнители ролей иностранцев устраивают опрос, а преподаватели оценивают успехи.

Для развития навыков установления контакта курсанты выполняют учебное задание под названием «Безупречный незнакомец». Суть его в следующем: каждому курсанту отводят определенную пивную в городе, где требуется познакомиться с одним из посетителей и, прибегая к любым хитростям, какие придут на ум, выведать его фамилию, адрес, дату рождения, род занятий и номер паспорта. Курсанты получают вымышленные имена, но сами должны придумать биографические подробности своих фиктивных личностей.



Типичным также является учение «Безупречный пассажир». Зачастую разведчики из МИ-6 пользуются для сближения с объектом ограниченностью пространства в общественном транспорте, особенно в самолетах, потому что объекту там деваться некуда. В этом задании необходимо сесть в тот же поезд или самолет, что и «объект», разыскать его среди пассажиров, втянуть его в разговор и так с ним сблизиться, чтобы он принял предложение выпить по стаканчику по приезде в пункт назначения.

В Военно-дипломатической академии практиковали такое занятие: каждый слушатель получал какой-нибудь секретный или режимный объект для «агентурного проникновения». Необходимо было установить знакомство с работником данного учреждения и узнать как можно больше о нем и характере его работы. Разведчик должен быть истинным знатоком душ человеческих и читать их лучше профессионального психолога. Понимая это, руководство Института разведки им. Андропова КГБ СССР еще в начале 70-х годов прошлого века создало лабораторию оперативной психологии, в которой ковались «ключи» к людям.

Разведчик должен быть психологически устойчивым и коммуникабельным, знать национальные особенности населения страны пребывания и уметь применять эти знания. Должен в совершенстве уметь вести беседу, изучая собеседника во время разговора, его манеру речи, его характерные черты, обращая внимание на малейшие нюансы в поведении человека, в том числе на его позу, жесты и направление взгляда. В академии ФБР есть целый недельный курс, посвященный исключительно практическим аспектам невербального общения.

Замечая и фиксируя все детали в поведении собеседника, разведчику необходимо отслеживать свое. У курсантов разведшкол развивают наблюдательность и память, чтобы ни одно мельчайшее изменение в окружающей обстановке не осталось незамеченным, их учат контролировать каждое свое слово, жест и взгляд. Кроме того, учат противостоять допросам, как обычным, так и с применением физических мер воздействия, полиграфа или психотропных веществ, и учат, замечу, не только в теории. Словом, разведчик обязан владеть собой, то есть полностью управлять своим телом и разумом. Все это пригодится в случае провала, от которого, к сожалению, никто не застрахован.

Большинство провалов в разведке объясняются или предательством, или осечками в поддержании конспиративной связи, например при передаче секретных документов. Для всех разведок мира именно связь является самым уязвимым звеном. Поэтому формы и методы получения интересующих разведку сведений определяются применительно к каждому конкретному случаю и тщательно отрабатываются. С кем-то возможны и удобны личные встречи и беседы, а с кем-то безопаснее моментальные встречи. С наиболее ценной агентурой лучше всего контактировать через тайники или технические средства связи. Чтобы научить разведчиков ценить и беречь агентов, в ЦРУ их заставляют играть роль информаторов на учениях, чтобы они на собственной шкуре прочувствовали их (агентов) незавидную долю.

Но никакая изобретательность в поддержании связи не поможет, если оперативный контакт попадет в поле зрения контрразведки. В этом случае вся ее мощь обращается против разведчика и его источника. Поэтому в разведшколах не жалеют времени на практические занятия по выявлению наружного наблюдения в обстановке, приближенной к боевой.

Выявить наружное наблюдение, определить состав и количество наблюдений — задача сложная. С курсантами, как правило, работают профессионалы оперативно-поисковых подразделений контрразведки. По окончании занятий сравниваются отчеты слушателя разведшколы — объекта наблюдения и отчеты наблюдающих.

Нельзя полагаться на то, что «наружники» сами проявят себя. Нельзя, за исключением чрезвычайных ситуаций, устраивать грубую проверку. Тут нужно исходить из того, что поведение разведчика не должно вызывать подозрение у профессиональных наблюдателей. Мастерство заключается в том, чтобы выглядеть безобидным дипломатом и вместе с тем распознавать любой хвост. Этому служат походы или поездки якобы совершенно невинного свойства, например, объезд магазинов по заранее подобранному, естественному маршруту, позволяющему неоднократно и неприметно понаблюдать за ситуацией вокруг себя. На маршруте может быть пять-шесть таких наблюдательных ловушек, и чтобы проделать его весь, иногда уходит несколько часов. В каждой из них разведчик должен запоминать всех, кто находится позади. Маршруты необходимо тщательно готовить, предусматривая смену транспорта, заход в учреждения, логическую связь своих действий. Если служба наружного наблюдения отмечает, что иностранец грубо проверяется, у нее появляется стимул работать конспиративнее, изобретательнее и настойчивее. Иностранец же попадает в разряд подозреваемых или установленных разведчиков, что может осложнить его жизнь.

Иногда используется контрнаблюдение — на разных точках маршрута прохождения разведчика обстановку контролируют другие сотрудники. Им легче заметить возможную слежку и условным сигналом предупредить коллегу об опасности. Способ эффективный, но не лишенный недостатков. Люди, выдвинутые на точки контрнаблюдения, могут сами привести за собой слежку. Есть и еще негативный момент: зная, что его подстраховывают товарищи, работник, проводящий операцию, может утратить бдительность. Разведчик во всех ситуациях должен рассчитывать только на себя.

На этих занятиях будущие разведчики знакомятся с городами с неожиданной стороны. Теперь их интересуют проходные дворы, места, где легко можно выявить наблюдение, и здания, улицы и площади, где удобно потеряться. Причем не только пешком, но и на автомобиле. Экстремальное вождение, ведение наблюдения и уход от него «на колесах» курсанты отрабатывают на различных специальных площадках и городских занятиях.



Иногда единственным способом связи с агентами может быть скоротечный контакт (так называемая моментальная передача) или тайник. Скоротечный контакт — это мимолетная встреча с агентом, при которой передаются сведения или инструкции. Она основана на тщательной координации действий, когда обе стороны прибывают в указанное место одновременно. Наблюдатели не могут подойти слишком близко из опасения засветиться. Это дает возможность сойтись с агентом в мертвом пространстве, например, за поворотом коридора или перехода. Курсантов учат следить за приближением агента к мертвому пространству с наблюдательного пункта, например, из-за столика в кафе.

Предварительно рассчитав с точностью до секунды, сколько времени потребуется каждому, чтобы подойти к условленному месту, теоретически возможно встретиться в нужной точке незаметно для наблюдателей. На практике проводить скоротечные контакты столь безупречно трудно, и курсанты тщательно отрабатывают их. МИ-6 проводит такие тренировки для своих рекрутов в Портсмуте, где они поочередно играют роли разведчика и агента. «Разведчик» находит подходящее место для скоротечного контакта, затем пишет «агенту» инструкции о том, где оно расположено. За ними обычно следят сотрудники МИ-5, специального управления портсмутской полиции, таможенники или армейские разведчики, поэтому перед попыткой контакта приходится избавляться от хвоста, если конечно курсанты смогли его обнаружить.

Изучается и техника тайниковых операций. Требуется незаметно спрятать сообщение туда, откуда потом его сможет извлечь другая сторона. Место закладки тайника выбирается такое, чтобы сообщение можно было спрятать или забрать, даже будучи под наблюдением. Казалось бы, все просто, но на такое вроде нехитрое дело необходимо затратить массу времени и усилий. Нужно подобрать подходящее место, несколько часов проверяясь на наличие хвоста, заложить сообщение в тайник и условным сигналом сообщить об этом тем, для кого оно предназначено, и также получить подтверждение о получении сигнала. Чтобы забрать сообщение, нужно выполнить такую же процедуру. Недостаток тайников заключается в том, что их подчас обнаруживают случайные люди, обычно дети, которые могут поставить в известность полицию. В таком случае вынимать содержимое из тайника рискованно, потому что контрразведка может устроить засаду. Поэтому за местом закладки тайника не мешает скрытно понаблюдать перед проведением операции.

Венцом изучения всех этих агентурно-оперативных премудростей в разведшколе № 101 КГБ СССР были практические занятия в городе, по сути — целые большие учения, продолжавшиеся несколько дней. Надо было провести ряд операций по связи с агентом, включая личную встречу. В этих учениях задействовали действующих сотрудников разведки, выступающих в роли иностранцев и составляющих потом заключения о том, насколько квалифицированно слушатель провел встречу и беседу, и разведчиков наружного наблюдения из 7-го управления КГБ.

Изучаются в разведшколах и различные новейшие технические средства электронной, спутниковой и радиосвязи, и старые добрые симпатические чернила, а также другие способы тайнописи.

Разведчики не всегда заняты беготней от чужой слежки. Зачастую сами следят за людьми. Поэтому тоже владеют навыками организации и проведения наружного наблюдения.

Для разведчика важно и умение фотографировать, чтобы делать моментальные снимки объекта или переснимать секретные документы. Их учат, как снимать объект с дальнего расстояния, используя большие телеобъективы, как делать четкие крупные планы документов, как обрабатывать и проявлять фотографии. Работают они и с инфракрасной техникой, позволявшей делать снимки в полной темноте — и неплохие. Разведчик, когда возможно, пользуется имеющимся в продаже фотооборудованием, поскольку что-то изготовленное специально может оказаться уликой. Но курсанты практикуются и с самыми современными достижениями оперативной техники в области фотографии.

Их учат также планировать и осуществлять операции по установке подслушивающих устройств. В МИ-6 для этого проводят учение «Безупречный сосед», на котором курсанты должны планировать подобные операции. В течение двух недель нужно собрать все сведения о доме, узнать его план, а также обитателей, их распорядок дня и потом рекомендовать, когда и как проникнуть в дом, чтобы установить скрытые подслушивающие устройства. Курсантам поручают произвести разведку в разных домах, принадлежащих ничего не подозревающим людям.

Технические и почтовые каналы связи без внимания тоже не остаются, существует немало способов снимать с них информацию, которые преподаются новым поколениям разведчиков. В ход может пойти все — от обычного чайника до специальной аппаратуры, подогревающей клей. При вскрытии конверта необходима большая аккуратность: и в местах, где нанесен клей, и в самом конверте могут поместить, например, волоски или другие крошечные предметы, которые при небрежной перлюстрации могут быть утеряны, и адресат поймет, что письмо вскрывали. С письма, если есть подозрение на тайнопись, сначала изготовляется точная копия. Затем оригинал режут на узкие полоски, специальным образом фиксируют их и каждую полоску по очереди обрабатывают различными проявителями. Как только на одной из полосок проступает скрытый текст, проявитель используется и для всех остальных полосок. Затем на тщательно изготовленную копию письма так же тщательно наносится тайнопись, и письмо отправляется по адресу. Ну а чтобы добраться до этих каналов и писем, разведчик должен иногда дружить с отмычкой (не выбивать же дверь и окна, в самом деле!)

Лекции и семинары по спецдисциплинам проводят опытные разведчики, они знакомят курсантов со свежими материалами из практики разведки и контрразведки, разбирают с ними конкретные разведывательные операции, в том числе те, в которых принимали участие, чтобы слушатели поняли, как можно применять полученные знания. Разбираются различные оперативные ситуации, и решаются задачи из практики разведывательной деятельности. Изучаются способы добывания разведывательных данных, их анализа, обработки, разработка разведывательных документов, разведывательных донесений, сводок, справок и пр. Преподавание ведется непременно с учетом критического осмысления накопленного опыта.

В разведшколе БНД вообще все преподаватели — практические работники, ротация проводится каждые пять лет. Это позволяет оживить учебный процесс «свежим» практическим опытом, а сами «практики» дополняют свой опыт теоретическими исследованиями.

Разведчик должен обладать глубокими познаниями и широчайшим кругозором, ведь, по сути, он — исследователь. Исследователь политических, экономических и военных процессов какой-либо страны или даже целого региона. И потому он изучает массу дисциплин, которые могут пригодиться ему в работе. Структура и методы работы зарубежных спецслужб, с которыми придется вступить в противоборство, изучение иностранных армий, иностранное и международное право, экономическая география, этика и эстетика и еще множество предметов, казалось бы, напрямую к разведке не относящихся, но необходимых для жизни и деятельности разведчика в шкуре интеллигентного, высокообразованного гражданина страны будущего пребывания.

Теоретический материал подкрепляется практическим показом. Так, например, в Школе особого назначения НКВД, организовывалась имитация приема в доме западного государственного чиновника. Курсанты собирались в зале, и «хозяин приема» просил приглашенных рассаживаться, найдя свое место на плане у входа в зал. Поясняя порядок размещения, «хозяин» предупреждал, что процедура размещения за столом приглашенных по рангам и званиям весьма ответственная. По ходу приема он объяснял назначение приборов на столе, при каких обстоятельствах можно курить и т. д. Одним словом, это были подробнейшие занятия, включающие все мелочи поведения на приеме светского интеллигентного человека. Занятие заканчивалось разбором поведения курсантов на имитированном приеме. При этом подчеркивалось, что каждый промах в поведении нелегала может послужить основанием для подозрений — тот ли он, за кого себя выдает? А это уже провал.

Для тех же целей на территории Института разведки им. Андропова КГБ СССР была построена «вилла» — типичный для капиталистических стран особняк, в котором проводились аналогичные занятия в реальных условиях.
Проводятся занятия по самообороне и стрелковая подготовка. Рекруты МИ-6 даже проходят ее в знаменитом «Килл Хаузе» в Херефорде на базе британского спецназа SAS, где тренируются с различным оружием, в т. ч. иностранного производства. В конце обучения МИ-6 проводит так называемую «военную неделю». Занятия проводят инструкторы SAS и SBS, и посвящены они в основном вопросам организации побега или экстренной эвакуации из страны наземным, воздушным или водным путем.

Всем, кому довелось учиться в учебных заведениях отечественных военных и правоохранительных ведомств, знакомо такое понятие, как самоподготовка. Это время после учебных занятий, отведенное для выполнения «домашней работы» и подготовки к следующим занятиям. Кроме того, в это время выполняют самостоятельные письменные работы и рефераты по спецдисциплинам. Но самая большая часть самоподготовки, если судить по мемуарам бывших сотрудников КГБ, слушателями посвящалась изучению реальных архивных дел, которые захватывали воображение лучше любого детектива, ибо реальность превосходит «поворотами сюжета» любой авторский вымысел. Кстати, о детективах. Слушателям часто показывали различные фильмы «шпионской» тематики, после чего следовал опрос и разбор поведения и ошибок героев фильма. Немало ходило слухов о том, что фильм «Семнадцать мгновений весны» стал чуть ли не официальным учебным пособием в КГБ. Вполне можно это допустить, учитывая достоверность книг Юлиана Семенова и традицию советского кинематографа привлекать консультантов из компетентных ведомств. На съемках фильмов «Ошибка резидента», «Судьба резидента» и «Возвращение резидента» работал целый штат профессиональных консультантов из контрразведки, так что в их достоверности можно быть уверенным. Показывали и зарубежные фильмы, например, «Шпионский круг» или «День Шакала» по книге Ф. Форсайта, имевшего самое прямое отношение к спецслужбам.



Обучение, как правило, заканчивается учениями, мало чем отличающимися от реальной работы. Билл Саймонс — начальник одной из школ американской разведки в 1947 году проводил такой тест: он вывез курсантов за сотни километров от школы без денег и документов и приказал явиться в центр не менее чем с пятью сотнями долларов и документом, удостоверяющим личность. Нарушать закон при выполнении задания, было запрещено. Моссад вообще оставляет своих курсантов в чужой стране с чужим паспортом, без денег, требуя вернуться домой, не раскрывая настоящего имени. Те, кто обратился в посольство или еврейскую общину за помощью, сразу же отчисляются с курсов. МИ-6 также проводит выпускные учения в другой стране с помощью союзных по НАТО спецслужб, чаще всего в Норвегии.

После успешного окончания разведшколы новички, как правило, выдерживаются год и более в центральном аппарате.

Вникают в дела, изучают регион, в котором предстоит работать, внедряют принципы конспирации в повседневную жизнь, постигают тайны служебной бюрократии. И только после этого отправятся в свою первую командировку. Но не все… Некоторым предлагают перейти в профессиональную элиту разведки: в ряды разведчиков-нелегалов. Этих сотрудников зачисляют в особый резерв и направляют для прохождения индивидуальной подготовки на протяжении 2–3 лет. Им предстоит «сделать чужую жизнь», т. е. полностью перевоплотиться в иностранного гражданина, официально никак не связанного со своей настоящей родиной.

Будущего нелегала селят на конспиративной квартире, связь с куратором осуществляется строго посредством конспиративных методов, как в реальных боевых условиях. Там его готовят опытные разведчики-нелегалы. В период подготовки он периодически выполняет различные учебно-боевые задания. Кроме этого разведчик проходит стажировку в районном отделе контрразведки, чтобы изнутри знать работу своего главного противника.

На новом уровне изучается иностранный язык. Теперь мало знать его в совершенстве, – язык теперь, не только средство коммуникации, но и подтверждение легенды. Теперь разведчик должен говорить в точности так, как говорят там, где он будет жить или где он якобы родился. Для этого лучше погрузить его в языковую среду, для чего он общается с носителями языка или диалекта, или, если есть возможность, организуется выезд за рубеж.

Вообще, содержание индивидуальной подготовки разведчика-нелегала зависит от его задания и легенды и может включать самые разнообразные и неожиданные предметы. Вот, например, что пишет по этому поводу Ю. И. Дроздов: «Я часами мотался по Западному Берлину, слушал речь немцев, впитывал ее эмоциональную окраску, старался перенять манеру поведения. Пришлось перечитать массу разнородной литературы и писанины. Помню, для «освоения» вульгарного юмора как-то прихватил «листовку-откровение» директора шарлотенбургской общественной уборной с разъяснениями относительно поведения лиц мужского пола, посещающих это заведение. Большую пользу принесли и лекции по искусству подражания, которые я слушал в западноберлинской театральной школе «Макс Райнхардт театршуле», с благодарностью вспоминая нашего народного артиста В. И. Хохрякова, руководившего перед войной детской театральной студией харьковского Дома Красной Армии. Как все пригодилось».